Селин Альварес - Законы естественного развития ребенка, или Каких успехов можно добиться, если просто их знать

Эксперименты также показали, что если маленькие дети могли поспать после уроков, то их новые знания закреплялись. И наоборот, если после обучения их сон был кратким, некрепким или его не было вовсе, хотя ребенок проявлял признаки утомления, фаза реорганизации проходила некорректно и знания не усваивались [53] Seehagen, S., Konrad, C., Herbert, J. — S. & Schneider, S. (2014), «Timely Sleep Facilitates Declarative Memory Consolidation in Infants», PNAS; Kurdziel, L., Duclos, K. & Spencer, R. M. C. (2013), «Sleep Spindles in Midday Naps Enhance Learning in Preschool Children», Proc. Natl. Acad. Sci. USA, 110, стр. 17267–17272. .

Согласно исследованиям, дети, не проявляющие признаков усталости в середине дня, не нуждаются во сне, чтобы хорошо усваивать новую информацию. Зато дети, которые хотят спать, должны обязательно иметь эту возможность: их мозг требует отдыха для регистрации и укрепления новой информации, полученной в течение дня.

Сон — неотъемлемая часть механизма обучения. И поскольку ребенок осуществляет за день гораздо большее число нейронных соединений, чем взрослый, ему необходимы более продолжительные и частые периоды покоя, чтобы отсортировать и организовать собранную информацию. Вот почему дети, особенно новорожденные, спят чаще и дольше, чем взрослые. Когда маленькие дети начинают «клевать носом», это означает, что им необходимо время для отдыха, чтобы мозг расчистил место для образования новых соединений. После напряженного дня, полного живых и динамичных стимуляций, дети буквально проваливаются в сон. Время сна надо соблюдать и не нарушать сам сон. Он соответствует той фазе церебральной зрелости, которую нельзя не пройти.

В Женвилье мы соблюдали этот принцип неукоснительно и строго. Усталому ребенку сразу предлагалось отдохнуть, независимо от времени и его возраста. Если он приходил утром в класс утомленный, со слипающимися глазами, особенно зимой, когда еще темно, он мог взять коврик и прилечь там же, где занимались его товарищи. Во время послеобеденного отдыха все дети, не только трехлетние, имели возможность отдохнуть. Потребность в сне удовлетворялась немедленно.

Интересно отметить, что дети с рассеянным вниманием достигают тех же результатов, что и другие, всего лишь увеличив продолжительность сна [54] Prehn-Kristensen, A., Munz, M., Göder, R., Wilhelm, I., Korr, K., Vahl, W. & Baving, L. (2014), «Transcranial Oscillatory Direct Current Stimulation During Sleep Improves Declarative Memory Consolidation in Children With Attention-Deficit/Hyperactivity Disorder to a Level Comparable to Healthy Controls», Brain Stimulation. . Простое правило — ложиться спать рано, не сидеть у телевизора (который активизирует нервную систему и мешает заснуть) — также помогает детям преодолеть трудности в процессе обучения.

Даже при качественном сне мозг фильтрует информацию: он оставляет в стороне то, что не имеет для него смысла.

Исследование показало, что если мы заставляем ребенка запомнить положение пальцев на клавишах пианино, не привлекая его внимания к мелодии, его мозг не удерживает эту моторную последовательность. Она кажется ему бесполезной и лишенной смысла. Зато движения пальцев запоминаются быстро, когда он сосредоточен на мелодии, которую играет.

Нам, взрослым, важно знать: если весь класс испытывает трудности в запоминании предмета, надо прежде всего поставить вопрос о нашем преподавании. Имеет ли оно смысл для детей? Разделяя содержание на небольшие фрагменты, мы теряем общий образ, смысл, глубину — и детский интерес. Не будем принимать это на свой счет: просто человек так устроен, что запоминает только то, что имеет для него смысл.

Яркий пример — буквы алфавита: дети быстро запоминают звук буквы, но не ее название. Почему? Потому что звуки дают возможность немедленно подойти к распознаванию слов, тогда как название — это произвольная терминология, не имеющая никакого смысла и не дающая доступа к чтению.

Многие пятилетние дети из старшей группы материнской школы, даже в Нейи-сюр-Сен, с трудом запоминали двадцать шесть букв алфавита, что не мешало их богатой лексике. Почему же двадцать шесть названий оказались для них столь трудными? Только потому, что обозначение графических знаков, украшающих стену класса, не представляло для детского мозга абсолютно никакого интереса, смысла, глубины. Иногда ребенку требуется три года материнской школы, чтобы запомнить двадцать шесть букв, — и всего несколько дней, чтобы выучить имена двадцати шести учеников его класса.

В классе в Женвилье малыши хотели читать, как их старшие товарищи, и мы показывали им букву в виде звука. Дети сами спрашивали: «Селин, какой звук у этой буквы?», торопясь скорее узнать их. Некоторым нужно было несколько дней, чтобы запомнить все: они знали, что эти звуки позволят им заниматься увлекательной и в какой-то степени «волшебной» деятельностью. Его старший товарищ писал ему на клочке бумаги набор букв, а младший, просто расшифровывая написанные знаки, узнавал, о чем он думает. Для них это было волшебное общение.

Ребенка утомляет не обучение — его мозг к этому прекрасно приспособлен; его утомляют занятия, не соответствующие его интеллекту. Хорошо бы школе это услышать: детский мозг — настоящее чудо, он ищет смысл, жизнь, разумность и глубину. Он предназначен для запоминания прекрасного, грандиозного, живого, динамичного и вдохновляющего. Дадим же ему это.

В классе материнской школы в Женвилье я приняла радикальное решение: любая деятельность, которая не имела для детей смысла, исключалась. Чтобы не ошибиться в выборе, я ориентировалась на радость детей и их настоятельное желание заниматься тем или иным. Когда дети не выражали энтузиазма и не спешили приступать к предложенным занятиям, спустя какое-то время оно исключалось из педагогического арсенала.

Сегодня очевидно, что свободная игра детей — кувыркание на траве или на полу, совместная беготня и возня — способствует церебральному развитию. По мнению исследователя Яака Панксеппа, специалиста по игровому поведению млекопитающих, игра — это физиологический способ развития мозга и эмоционального равновесия малышей. Поэтому так важно предоставить детям пространство, где они могут играть, когда захотят, без каких-либо указаний со стороны взрослых.

Однако в школе трудно удовлетворить эту насущную потребность. Идеальными были бы примыкающие к классу комнаты для свободных игр. Дети могли бы заниматься там конструкторами, вместе придумывать истории, резвиться и смеяться, играть в социальные игры, не мешая своим товарищам, погруженным в занятия, которые требуют концентрации внимания.

В Женвилье мы предлагали детям эти игровые моменты во время перемен и продлевали их, если нам казалось это необходимым и если позволяла погода. Дети их очень любили, но лучше бы они могли удовлетворить свою потребность в игре в индивидуальном порядке и столько, сколько им хочется. Однако, как я уже не раз повторяла, речь не о том, чтобы достичь совершенства, а чтобы максимально адаптироваться к имеющимся условиям.