Генри Клауд - Фактор матери

— Джин! — взмолился я. — У меня третий день насморк, все суставы ломит. Может, это негативный факт, но это факт. Что ты предпочтешь услышать — негативную истину или позитивную ложь?

Джин на мгновение призадумалась.

— Позитивную ложь, — сказала она наконец, — Она меньше угнетает.

Быть может, Джин просто надоело слышать мои жало бы на простуду, но ей следовало бы принимать и негативные стороны жизни, а не только позитивные. На этом мы прекратили обсуждать мою болезнь, а я постарался чихать потише, чтобы не портить ей настроение.

Многие черты личности ребенка нуждаются в материнском прощении. Ребенок не в силах справиться со своими или чужими изъянами. Он норовит либо отрицать свое несовершенство, либо тут же отречься от него, либо каким-то образом вновь заслужить любовь. Дети не понимают, как можно обидеть человека и при этом не испортить отношения с ним.

Мать задает модель процесса прощения. Она противостоит деструктивному поведению ребенка, но не отказывает ему в близости и не ставит исправление ошибок условием для возвращения любви. Мать «списывает долги», т. е. осуществляет подлинное прощение. «Будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас» (Ефесянам 4:32). Сын должен будет заплатить из карманных денег за разбитое окно, но он по-прежнему «подключен» к прощающей материнской любви.

Таким образом мать учит ребенка прощать и других людей за их проступки, отказываться от мстительных побуждений, когда друзья его в чем-то подводят, помогает ему установить отношения с обычными, далекими от совершенства людьми.

Сталкиваясь с собственными недостатками или проступками, совершенными по отношению к нам, мы в первую очередь испытываем желание их исправить. Мы злимся, суетимся, чего-то требуем. Иной раз дела налаживаются, чаще — нет. Если ничего не получается, нам приходится смириться с реальностью некой утраты. Мы расстаемся с людьми, упускаем какие-то шансы в жизни, теряем идеальное представление о себе.

Чтобы совладать с утратой, неудачей, сознанием своего несовершенства, ребенок учится скорби. Скорбь — это процесс расставания с тем, что мы удержать не в силах. В результате мы сможем получить то, чего уже не потеряем: утешение, которое поддержит нас в скорби и поможет обрести мир. Хорошая мать учит ребенка плакать, получать утешение и прощаться с утратой. Она не обесценивает потери, говоря: «Не так уж это было важно» или «Подойди к этому позитив но». Она плачет вместе с детьми и скорбит, когда они скорбят. Так ребенок приучается прощаться с прошлым и жить дальше.

В каждом из нас заключено два «я», два эмоциональных представления о себе. Одно — это подлинное «я», то, кем мы являемся на самом деле. Другое — идеальное «я», то, кем мы хотим быть. Идеальное «я» включает в себя все наши мечты, цели, амбиции — все, чего мы мечтаем достичь. Сюда могут входить определенные представления об отношениях, собственном характере и карьере.

Хорошая мать знает оба «я» ребенка, она любит и питает их, помогая ребенку жить в соответствии с его реальным «я» и стремиться к идеальному. Для того и существует идеал — он определяет желанное благо. При этом мать показывает ребенку, что его реальное «я» дороже для нее, чем идеальное.

Когда же мать впадает в роковую ошибку и предпочитает идеальное «я» реальному, предпочитает ребенка такого, «каким он должен быть», тому, который у нее есть, ребенок воспроизводит эту ошибку. Он стремится к совершенству, чтобы удержать близость и интерес матери. Идеал превращается для него в программу-минимум на день, в законное требование вместо отдаленной цели.

Быть «достаточно хорошим»

Ребенку нужно знать, каково его реальное «я», но это еще не все: мы можем узнать себя и прийти в отчаяние, столкнувшись с «плохими» сторонами реального «я». Наше реальное «я» должно быть достаточно хорошим. Это не значит «быть настолько хорошим, чтобы заслужить любовь». Скорее на оборот; мать принимает все стороны личности ребенка, и ребенок, реагируя на ее принятие, начинает благодаря материнской любви чувствовать себя «достаточно хорошим». Более того, материнская любовь заставляет утихнуть вечно терзающий душу вопрос: «Хороший я или плохой?». Ребенок не хорош и не плох — он любим.

Все мы нуждаемся в особого рода стыде, который напомнит нам, сколько нам недостает до идеала, к которому мы стремимся. Это и называется благим стыдом. Такое чувство помогает нам заметить, что мы не достигли цели, но в то же время оно не обрекает нас на проклятие. Благой стыд испытывает человек, желающий поступать правильно, «но беззаконник не знает стыда» (Софония 3:5). Этот вид стыда отличается от ядовитого или деструктивного стыда, который возникает из ощущения, что мы слишком плохи и недостойны любви. Благой стыд сохраняет для нас статус любви, поскольку это предупредительный сигнал, заставляющий нас присмотреться к тому, как мы подвели любящего человека или совершили иной безответственный поступок. Благой стыд привлекает наше внимание к нашим деструктивным поступкам и настроениям и побуждает исправить их.

Хорошая мать учит ребенка исцеляться от деструктивного стыда и подсказывает ему, как использовать благой стыд себе на пользу, помогает увидеть, кем ребенок может быть, а кем он является, и показывает дистанцию, отделяющую эти два «я» друг от друга. Ребенок может устыдиться того, как далеко отстоит он от идеала, но этот стыд не ведет к утрате любви. Благой стыд дает ребенку мотивацию для использования всего имеющегося у него потенциала.

Дети должны научиться отличать восхищение от любви. Можно подумать, что это одно и то же, но на самом деле эти чувства принципиально различны. Если мы кем-то восхищаемся, это значит, что на нас произвели впечатление способности или какие-то положительные качества этого человека. Восхищение возносит свой объект на пьедестал, но в то же время оно устанавливает дистанцию между людьми: нельзя достичь близости с человеком, которому вы поклоняетесь.

Но если вы любите человека, то вы любите его целиком, со всеми его хорошими и плохими качествами. Любовь охватывает всю душу любимого. Вы не можете восхищаться чьей-то слабостью, но вы можете ее любить.

Хорошая мать принимает ребенка целиком и восхищается в нем тем, что достойно восхищения. Она сохраняет реалистичный взгляд на позитивные и негативные черты его характера и помогает ребенку получить точное представление о самом себе. «Не думайте о себе более, нежели должно думать; но думайте скромно» (Римлянам 12:3). Мать не считает, что ребенок идеально выполняет все, за что бы он ни взялся. Таким образом, она предохраняет его от зависимости от аплодисментов и похвал, которых он может и не дождаться в реальном мире. Мать дает ребенку мотивацию любовью, и он становится невосприимчивым к соблазнам лести.