Татьяна Юдовина-Гальперина - За роялем без слез, или я - детский педагог

Сегодня результат моих поисков очевиден. Главное уже есть — влюбленность детей в музыку и расположенность к нашим встречам.

Продолжу предыдущее рассуждение.

Прекрасная книга «Поверь в свое дитя» (М., 1993). Автор — Сесиль Лупан, актриса, преподаватель актерского мастерства, мать двоих детей. Со многими ее взглядами не могу согласиться, но преклоняюсь перед ней как перед высоким образцом настоящего материнства. Она пишет:

«Не следует очень нажимать на детей, но не нужно и легко мириться с их отказом учиться чему–либо … Малыш должен безбоязненно встречать трудности; дело родителей следить за тем, чтобы они формировали, а не разрушали личность …

Не нужно поступать, как те родители, которые активно занимаются своим ребенком примерно до шести лет, а потом передают эстафету школе … и следят за успехами своего чада как бы издалека. Это столь же абсурдно, сколь и порочно. Малыш чувствует себя заброшенным, покинутым, он не понимает, в чем причина такой перемены в обращении с ним, и замыкается в себе».

Считаю, что если педагог ставит перед собой задачу сформировать познавательный интерес к музыке, то есть к своему предмету, не существует никаких непреодолимых преград для достижения этой цели. Учебный процесс, который строится на интересе, рождает те качества, без которых невозможно научиться игре на фортепиано. Интерес стимулирует желание преодолеть трудности. При решении художественных творческих задач, которые ставлю перед детьми, они чувствуют неудовлетворенность своей игрой. Следовательно, рождается потребность неоднократного повторения пьесы.

Если же педагог замечает беспомощность и растерянность ученика, то его задача — преодолеть эту растерянность, возродить в ребенке веру в свои возможности. Я бы сформулировала это так: интерес плюс воображение.

Понятие «работоспособность» скорее всего может относиться лишь ко взрослым. Только интерес, только увлеченность стимулируют волю и движут ребенком в его игре.

Во избежание стрессовых ситуаций, «сценобоязни» детей надо заранее приучать к выступлениям. Лучше всего дождаться самостоятельного решения и стремления впервые выйти на сцену. Это очень серьезный психологический момент в жизни ребенка. Поэтому так важно с раннего детства постепенно и осторожно готовить его к первому публичному выступлению. Для этого лучше приглашать учеников вместе с родителями на концерты старших ребят в качестве зрителей, ненавязчиво и деликатно готовить малыша играть вместе со всеми.

Есть несколько правил: ученики никогда не входят в класс, если там в это время кто–либо играет на инструменте. А когда входят, здороваются лишь небольшим наклоном головы. Этот же ритуал при выходе на сцену мои ученики совершают абсолютно естественно. Стиль поведения закладывается при многократных выступлениях: в классе перед соучениками и родителями, дома перед близкими людьми. Мы не скупимся на громкие аплодисменты, но иногда проявляем сдержанность, как бы контролируя игру соответствующей реакцией.

Ученик должен чувствовать себя на сцене комфортно, и ничто не должно мешать ему. Конечно, небольшое волнение — неотделимая часть эмоций при выступлении.

Любое неосторожное слово взрослого после концерта может привести к необратимым последствиям. После завершения выступления дети всматриваются в глаза педагога, прислушиваются к интонациям его голоса. И независимо от результата выступления, учитывая тот факт, что ребенок все еще находится в эмоционально возбужденном состоянии, я благодарю и поздравляю его или подбадриваю. Но без всякой фальши, поскольку дети очень чутко улавливают несоответствие слов и взгляда.

Никогда не ставлю оценок и не веду дневников успеваемости. Считаю, что это унижает достоинство ребенка, а, следовательно, безнравственно.

Что касается гениев, то стоит, на мой взгляд, почитать книгу профессора–генетика В. П. Эфроимсона. Он пишет, что частота гениев ничтожна. Она исчислялась во все времена как один человек на 5–10 миллионов. А это значит, что в конце XX века около ста человек на миллиард жителей нашей цивилизованной Европы, Америки, Азии при благоприятных условиях могли бы развиться до уровня гениальности.

Герцен сказал: «Гении — это роскошь истории». Поэтому я и не ждала гениев в своем классе — работала с обыкновенными детьми. Музыка для меня никогда не являлась средством сделать из обычного ребенка гения, это лишь один из путей воспитания человека, пробуждения в нем любви к искусству, знакомства с музыкальными шедеврами.

Для моих учеников переход к другому педагогу всегда был болезненным. И для меня тоже. Но хотя я их очень любила, скучала без них, все равно всегда передавала самых талантливых специалистам, занимающимся с одаренными детьми. И буду так поступать всегда. Именно потому, что люблю. Всегда сравниваю характеры моих учеников и тех педагогов, которым могла бы их передать, и выбираю наиболее подходящих. Были случаи, когда весной я просила родителей перевести малыша к другому педагогу, но они довольно часто находили хитрые ходы и уловки, и осенью я вновь видела этого ребенка в своем классе. Я сердилась на такое упрямство, но оставляла ребенка.

Однажды среди учебного года, зимой, трое моих выпускников–восьмиклассников сообщили, что в дальнейшем хотели бы продолжить занятия в музыкальном училище. Я пришла в ужас, поскольку для поступления в училище надо было в течение всего учебного года готовить программу, тщательно проработать 4–5 произведений, отшлифовать каждую фразу! Но что оставалось делать? Ребята готовились, требуя дополнительных уроков, консультаций … В конечном итоге все они поступили в училище.

Будучи уже взрослым, один мой выпускник давал сольный концерт. Подошла к нему после концерта и спросила: «Скажи, ты когда–нибудь любил девушку? Когда–нибудь страдал? Или летал от счастья?» Он удивленно и как–то растерянно произнес свое нетвердое «да». — «А я что–то по твоей игре не заметила, что ты умеешь любить,

страдать или мечтать. Да, ты профессионально играл, но … без души. Музыка требует не только высокого профессионализма, но и большой Души!»

Стоит ли педагогу задумываться над тем, кто у него учится? Лучше с детства давать хорошую, крепкую пианистическую школу, а время покажет кто есть кто.

Часто приходилось присутствовать на детских конкурсах. Поражалась терпению учителей. Им удавалось с ювелирной точностью отработать двигательно–моторные навыки учеников. Но при этом нередко чувствовалось такое влияние педагога, которое скорее можно назвать диктатом. Тем не менее, основательность и продуманность нотного текста при многочасовой игре продвигала педагога к цели, и его воспитанники получали первые места.