Тревор Кокс - Книга звука. Научная одиссея в страну акустических чудес

Научная литература, посвященная шуму, уделяет еще меньше внимания отдельным существам. В одну категорию сводятся не только голоса птиц, но и любые другие природные звуки. А категорий всего две: естественные и искусственные звуки. Здравый смысл подсказывает, что все естественное полезно для нашего здоровья и должно поощряться, а искусственные звуки вредны и их нужно избегать. Но это упрощение, и такие исследователи, как Элеонор Рэтклиф, специалист по экологической психологии, выделяют разнообразные нюансы. Элеонор изучает реакцию людей на пение птиц. В своем исследовании она выяснила, что, хотя пение птиц обычно считается естественным звуком, в четверти случаев оно воспринималось как неприятное. Например, один человек жаловался на раздражающий крик сорок, сиплый и кудахтающий, — отчасти это объяснялось тем, что в наши дни сорок несправедливо обвиняют в уменьшении популяции певчих птиц [130].

Элеонор проводила и другие эксперименты, чтобы выяснить, может ли более приятное птичье пение улучшать настроение человека. В одном из опытов выяснилось, что пение маленькой птички оливкового цвета, обитающей в Новой Зеландии, по всей вероятности, лучше других помогает расслабиться и восстановить силы после психологического напряжения. Белоглазка издает классические вибрирующие трели. А вот неприятный скрипучий крик сойки хуже всего помогал справиться со стрессом и умственным переутомлением.

Голоса животных являются основой наших взаимоотношений с миром природы. Звуки, издаваемые насекомыми, птицами и другими животными, хранятся в нашей памяти — как указатель времени, места и сезона. У меня резкие крики грачей мгновенно вызывают образ сумерек на церковном дворе в английской деревне, где птицы устраиваются на ночлег. Ритмичный стрекот сверчков напоминает о жарких вечерах в палатке на юге Франции. А когда я слышу жуткие вопли лисиц во время гона, то вспоминаю, как однажды проснулся в ужасе, уверенный, что под окном моей спальни убивают ребенка. Многие естественные звуки неприятны, подобно крикам лисиц, но могут ли они приносить пользу?

Режиссеры-документалисты изображают мир природы так, словно единственным важным органом чувств для нас является зрение. К сожалению, в телевизионных программах о природе звуки, которые издают живые существа, практически неслышны; доминируют изображение и инструментальная музыка, призванная передавать настроение. Я спросил об этом Криса Уотсона, специализирующегося на записи звуков природы. Если вы смотрели одну из последних программ BBC о природе, то велика вероятность, что звук к ней записывал именно Крис. Своим мягким, тягучим тоном уроженца Северной Англии он объяснял, что музыка предназначена для манипуляции настроением: «Она так плохо сделана, вездесуща и навязчива — будто тебя накачивают стероидами» [131]. Но проигрывание естественных звуков тоже является искусственным. Как часто вы слышали звуки, издаваемые живыми существами, которых не видели, потому что их было трудно заметить или они прятались? И какие чувства вызывали у вас эти звуки?

Возможно, это покажется банальностью, но ученые, по всей видимости, продемонстрировали, что природа для нас в целом полезна. В одном известном исследовании пациенты, которым удалили желчный пузырь, выписывались из больницы раньше, если их кровать стояла у окна, а не у кирпичной стены [132]. Лабораторные исследования показали, что общение с природой снимает психологическую усталость. Психолог Марк Берман с коллегами оценивал умственные способности испытуемых, например предлагая им запомнить последовательность цифр, а затем воспроизвести в обратном порядке. После этого участники эксперимента отправлялись на прогулку в парк или в центр города Энн-Арбор в штате Мичиган. После прогулки тест повторяли, и те, кто отдыхал в естественных условиях, показали лучшие результаты, чем те, кто гулял по центру города [133].

Природа также помогает восстанавливаться после стресса. Роджер Ульрих с коллегами исследовал реакцию 120 добровольцев из числа студентов, которые просматривали два видеоролика [134]. Первый фрагмент у всех был одинаковым — он должен был вызывать стресс, демонстрируя несчастные случаи на деревообрабатывающем предприятии с имитацией серьезных травм, крови и увечий. Во втором видеоролике половине испытуемых показывали природную среду, а другой половине — городской пейзаж. Во время просмотра второго ролика студентов просили оценить свое эмоциональное состояние, а исследователи измеряли у них уровень потоотделения. Участники эксперимента, смотревшие видеоролик о природе, быстрее восстанавливались после стресса, вызванного демонстрацией несчастных случаев, чем те, кто смотрел на городской пейзаж.

К сожалению, лишь небольшая часть новых исследований в этой области посвящена роли акустики. Одно из редких исключений — работа Йеспера Альварссона с коллегами. Они выбрали сорок человек и предложили им сложные арифметические задачи, после чего дали возможность восстановиться после умственного напряжения, слушая записи разных звуков, таких как журчание фонтана или шум транспорта; цель эксперимента — оценить влияние звуковой среды на восстановление после напряженной умственной работы. Результаты оказались неоднозначными. Только один из физиологических параметров, уровень потоотделения, положительно откликался на природные звуки [135].

Существуют три конкурирующие теории, которые объясняют, почему природа может быть для нас полезной. Первая теория — эволюционная; она предполагает, что предпочтение всего естественного сформировалось для того, чтобы помочь в поиске богатых пищей мест. Вторая — физиологическая; природа не дает нам погрузиться в себя и отвлекает от мрачных мыслей, даря чувство принадлежности к чему-то «большему, чем мы сами». Третья теория утверждает, что природные объекты, способствующие восстановлению, обладают «мягкой притягательностью», то есть очаровывают и одновременно успокаивают — как облака, закат солнца или шелест листвы; эта мягкая притягательность помогает достичь когнитивного покоя [136]. Эти теории позволяют объяснить нашу реакцию на эстетически приятные звуки. А как насчет неприятных?

В детстве, когда я смотрел вестерны, то всегда обращал внимание, что треск сверчков звучит в них неестественно громко. Как ковбоям удается спать среди такого шума? Мне казалось невероятным, что такое маленькое насекомое может издавать такие громкие звуки.

Однажды теплым солнечным днем мне представилась возможность спросить об этом у лучших звукорежиссеров Голливуда, когда мы потягивали «маргариту» у бортика бассейна с голубой водой на одной из вилл в Лос-Анджелесе. Звукорежиссер Майрон Неттинга — обладатель «Оскара» за лучший звук. Общительный, улыбчивый и увлекающийся, он объясняет мне, что на Среднем Западе США насекомые действительно очень громкие. Но мое внимание привлекают другие его слова. Выбирая сверчка, под пение которого собравшиеся вокруг костра ковбои едят бобы, звукорежиссер использует не любую запись, а ту, которая передает нужное настроение и усиливает эмоциональный нарратив фильма. Майрон поясняет, что для тихой ночи на ферме он возьмет успокаивающий стрекот, «но если кто-то крадется за домом, собираясь напасть на людей, то нервы его напряжены, и внезапная трель сверчка заставляет его вздрогнуть и остановиться» [137]. Выбор Майрона зависит от ритма звуков, издаваемых насекомым, а также их внезапности.