Дэвид Дойч - Начало бесконечности

Откуда мемы «знают», как достигать всех этих сложных, репродуктивных эффектов относительно идей и поведения людей? Они, конечно же, этого не знают : они не разумные существа. Это знание содержится в них имплицитно. Как они подошли к этому знанию? Оно развивалось. В любой момент мемы существуют во множестве вариантных форм, которые подвержены отбору в пользу надёжной репликации . Миллионы вариантов каждого долгоживущего мема статичного общества окажутся в сточной канаве, потому что у них не будет достаточно информации, они не будут достаточно безжалостны и не смогут помешать конкурентам зародиться в мысли или добиться воспроизведения, у них не будет достаточно преимуществ в плане психологического давления или чего бы то ни было, что может потребоваться для более удачного по сравнению с конкурентами распространения среди населения, прежде чем они станут доминировать, копируясь и воспроизводясь с немного более высокой степенью устойчивости. Если некоему варианту случалось немного продвинуться в индуцировании поведения с такими свойствами саморепликации, то вскоре он становился превалирующим. Как только это случалось, вновь появлялось много вариантов этого варианта, которые опять подвергались такому же эволюционному давлению. Таким образом, последовательные версии мема накапливали знания, позволявшие им всё более уверенно наносить характерный для них вред своим жертвам-людям. Подобно генам, они могли приносить и пользу, хотя даже в этом случае маловероятно, что это делалось ими оптимальным образом. Так же, как гены, связанные с глазами, неявно «знают» законы оптики, так и долгоживущие мемы статичного общества неявно обладают знанием человеческой природы и безжалостно используют его, чтобы обходить защиту и использовать слабости человеческих умов, которые они порабощают.

Сделаем замечание по поводу масштабов времени. Статичные общества, как они определены здесь, не являются идеально неизменными. Они статичны в масштабе времени, который может заметить человек; но мемы не могут помешать изменениям, которые протекают медленнее этого. Поэтому в статичных обществах эволюция мемов всё-таки происходит, но настолько медленно, что большая часть членов общества большую часть времени её не замечают. Например, палеоантропологи, исследующие палеолитические орудия, не могут датировать их по форме с погрешностью меньше чем в тысячи лет, потому что в ту эпоху орудия просто не совершенствовались быстрее. (Отметим, что это всё равно гораздо быстрее хода биологической эволюции.) Исследуя орудие из статичного общества Древнего Рима или Египта, учёный сможет датировать его по технологии изготовления, скажем, с точностью до века. А историки будущего, изучая машины и другие технологические артефакты нашего времени, легко смогут датировать их с точностью до десятилетия, а в случае с компьютерными технологиями — до года и даже меньше.

Меметическая эволюция стремится к тому, чтобы сделать статичными мемы , но необязательно общества в целом. Как и гены, мемы эволюционируют не ради пользы группы. Тем не менее так же, как в результате эволюции генов могут создаваться долгоживущие организмы, которые получат некие преимущества, так и неудивительно, что эволюция мемов иногда может приводить к созданию статичных обществ, поддерживать их статичность и способствовать их функционированию за счёт воплощения истин. Также неудивительно и то, что мемы часто полезны своим обладателям (хотя редко оптимальным образом). Так же как организмы используются генами как средства, так отдельные люди используются мемами для достижения их «цели», заключающейся в распространении себя среди населения. И для этого мемы иногда обеспечивают преимущества своим носителям. Одно из отличий от биологического случая заключается в том, что организмы — это не более чем рабы всех своих генов, а мемы захватывают только часть мышления человека даже в самых порабощённых статичных обществах. Поэтому некоторые люди сравнивают мемы с вирусами , которые контролируют лишь часть функциональности клеток, чтобы размножаться самим. Некоторые вирусы просто прописываются в ДНК хозяина и особо ничего не делают, кроме как участвуют в дальнейшем копировании, но у мемов это не так, они должны вынудить человека к отличительному поведению и используют знания, чтобы добиться самокопирования. Другие вирусы уничтожают клетку-хозяина — так же как и некоторые мемы разрушают своих обладателей: когда кто-то лишает себя жизни так, что журналисты просто не могут обойти это стороной, часто распространяется волна «подражательных самоубийств».

Всеохватывающее давление отбора на мемы подталкивает их к корректной репликации. Но в этих рамках есть ещё и давление, ведущее к тому, чтобы по возможности меньше вредить разуму носителя, потому что именно разум позволяет человеку прожить достаточно долго, чтобы суметь воспроизвести поведения мема как можно большее число раз. Из-за этого мемы начинают вызывать в сознании носителя тонко настроенное влечение: в идеале это просто невозможность удержаться от воспроизведения данного конкретного мема (или мемокомплекса). Так, например, долгоживущие религии обычно вызывают боязнь определённых сверхъестественных сущностей, но не боязливость или легковерие в целом, потому что это навредило бы самим носителям и они стали бы более восприимчивы к конкурирующим мемам. Таким образом, эволюционное давление направлено на то, чтобы ограничить психологический ущерб относительно узкой областью мышления реципиентов, но при этом хорошо закрепить его, чтобы они сталкивались с большими эмоциональными затратами, если вдруг решат отклониться от предписанного мемом поведения.

Статичное общество формируется, когда невозможно избежать этого эффекта: все существенные линии поведения, все отношения между людьми, все мысли подчиняются тому, чтобы обеспечить верную репликацию мемов. Во всех областях, управляемых мемами, критическое мышление не применяется. Новаторство не допускается, да никто к нему почти и не стремится. С учётом такого разрушения человеческого разума статичные общества почти невозможно себе представить с нашей точки зрения. Бесчисленным людям, которые всю свою жизнь и много поколений подряд надеются на облегчение своих страданий, не удаётся не только продвинуться в этом направлении, но даже предпринять подобную попытку или просто подумать о том, чтобы её предпринять. Если они всё-таки видят такую возможность, они её отвергают. Дух творчества, с которым мы все рождаемся, систематически гасится в них ещё до того, как ему удаётся создать что-либо новое.