Евгений Макарихин - Недействительность. Или «эффект Манделы» для начинающих

4. Почему просто «направленный из прошлого», а не «инициированный в прошлом», «запущенный из прошлого»? Потому что такие прилагательные использовать рановато; для этого надо иметь очень серьёзные основания, которых пока нет. Нужно лишь констатировать, что неизвестные истоки мутаций – это не сегодняшнее переписывание на скорую руку; это внезапно случилось сразу в прошлом, с момента созидания чего-то или происшествия, далее (позднее) имеющего свои отражения в инфосфере. Идёт от старта и «далее везде». Звучит невероятно, странно, глупо, но тем не менее. Однозначно можно отметить: меняются вещи, появившиеся и случившиеся десятилетия назад. Информационные свидетельства – за неимением возможности ознакомиться с прошлым непосредственно – говорят о мутациях изначального характера, исторически честных, если можно так выразиться. Это, увы, не в наше время кто-то что-то подтёр, подретушировал, подредактировал; это «так было всегда».

Смотрим в сети, например; видим, что на фотоснимке объекта 1960-го года, сделанном в 1980-м году и виденном нами в 1990-м году, нечто уже не совсем «правильное», – в смысле, как мы сейчас (ещё) помним, до эффектирования, – а что ж так вглубь? Зачем так обстоятельно «подделывать»? Нам туда не не попасть, ни в 1960-й, ни в 1980-й, по физическим причинам; тех времён больше нет и тех людей (в том числе, местами, и молодых нас…). Им тогда – всё равно. Землянам 1937-го года проживания, имевшего место, например, совершенно безразлично, как нынче выглядит эмблема Фольксвагена, созданная в том году. Сейчас они уже почти все на кладбище, а прошлое ушло в прошлое, его больше нет рядом и нигде вообще. То же самое относится к кинозрителям образца 1950-х годов: им уже по большей части безразлично, насколько близко находится родинка к верхней губе у Мэрилин Монро…

С этими мутациями имеем дело мы, в конце первой четверти 21-го века, – а убеждённость, что они имеют (закономерно обретают?) свои корни в прошлом, появляется, если задуматься о процентной доле изменившихся материальных, фото-, видео- и текстовых свидетельств, относительно нашей коллективной памяти. 99,9…% контента мутирует, что подразумевает: это не сонм ретушёров и видеомонтажёров, режиссёров и актёров озвучания, редакторов и цензоров стараются (во всём мире, причём, оффлайн и онлайн), – на такое количество работников художественного труда просто учебных заведений не хватит, как и финансирования на решение такой задачи. Это, с позволения сказать, «изначально так и было», «было на самом деле», и все остальные подобные выражения (которые употребляют субъекты, в основном плывущие по волнам чужой памяти…). Тем более, что явление касается информационных свидетельств не только в Интернете,каких-то фрагментов двоичного кода на каких-то серверах , но и, самое главное, на материальных носителях вокруг нас, имеющих куда более основательную природу.

Да, в Саранске ещё стоит памятник мультперсонажу Шапокляк, у которой есть очки и зонт. Ещё можно найти фотографии с эмблемой Фольксвагена без разделительной чёрточки W и v. Но это лишь следствия процесса воспроизведения по памяти и другие исключения пока не понятого нами характера, только подтверждающие правило, редко дающие нам шанс увидеть информационный шлейф «прошлого прошлого» в плоскости настоящего.

Можно отметить, что изначально автор планировал добавить в названии эффекта ещё и прилагательное «вторичной». Почему? Потому что, как покажет перечень проявлений данного эффекта ниже, первичным и целенаправленным это быть не может. Будь то проявление естественных закономерностей природы или сознательной деятельности разумного существа, «такой результат нам не нужен» (перефразируя известную фразу про хоккей). То, что эффект в основном проявляется так, как если бы после сотворения мира к нему приставили косорукого дизайнера или редактора, который местами лепит невесть какую дурь и блажь, – это не уточнение, не облагораживание и не идеологический заказ. Это похоже на «побочку», «отходы производства» (если не считать это вообще естественным процессом). Какого, чего и чьего? На этот вопрос кому-то когда-то предстоит ответить – но, наверное, ещё не нам. И это нормально для настоящей науки.

Из самых свежих на данный момент проявлений эффекта – «Кто к нам с мечом войдёт…»; видимо, Россия – такое помещение, здание или комната; это к слову о «никаком» эстетическом качестве мутаций, что исключает их целенаправленную обусловленность.

О проявлениях эффекта вы не узнаете ни из каких источников, кроме Интернета и редких (причём практически повторяющихся по приводимым фактам и не выводящим читателя никуда, кроме «Вам помнится вот так?.. А на самом деле вы неправы!..», то есть за рамки версии официальной науки о ложных воспоминаниях массового характера) статьях в прессе. По телевидению о подобном не упоминают никогда. В итоге, ситуация в духе «остро встал вопрос» или «назрел вопрос» по мутации настоящего и прошлого не возникает: кто заметил и поверил, что происходит нечто неладное – тот в теме. Тех же, кто ничего такого не замечает, возможно хоть как-то навести на мысль об аномальных процессах вокруг, только «поймав за руку», – вернее, с помощью их памяти и внимания (уж сколько есть) поймать за руку произошедшее изменение. Что имеется в виду? Простой фокус, который любой, ознакомившийся с нижеприведёнными перечнями проявлений эффекта, может проделать со своими родственниками, друзьями и близкими, или даже посторонними людьми в подходящей ситуации.

Один блогер рассказал о таком случае: как только он заметил мутацию наименования одной весьма известной картины, он немедля пошёл в книжный магазин, в раздел книг об изобразительном искусстве, взял соответствующее издание, нашёл страницу с репродукцией этого произведения, рукой название прикрыл и внаглую подошёл к пожилой интеллигентной продавщице-консультанту (понимающей в своём товаре и его содержимом) с вопросом «Как называется картина?». Женщина слёту начала отвечать, благо название недлинное и знакомое, наверное, 99 процентам населения страны, – но параллельно и блогер плавно убрал свою ладонь, закрывавшую название картины, в сторону… Не успев договорить, продавщица стала как будто ментально зависать; недоумённо, она переключилась с того, что только что было в её памяти, на печатный текст, который сообщал иное…

Автор неоднократно шутил подобным образом с гостями: спрашивал про самые расхожие вещи – например, как люди помнят наименование того или иного литературного произведения, строки из него или сведения из истории, географии и т.п., – и тут же давал в руки книгу, где было по-другому. Только тогда гости задавались вопросом «Да как же так?», «Да что же это такое?»…