В. Лакеев - Бойся физматов, дары приносящих! РАН – тормоз научного прогресса, или Кукушата в гнезде науки

Подобные казусы наводят методологов на мысль, что при построении и использовании теории вообще без ошибок и даже несущественных сознательных натяжек не обойтись. Учёный умеет хитроумно кое о чём умолчать, отодвинуть несущественное или несуществующее, а в иные моменты и того решительнее – свободно обойтись и с самими фактами. М. Борн обозначил это «как мелкое жульничество».

Да и бытующие в среде теоретиков умонастроения способны повергнуть в ужас. Невольно задаёшься вопросом: неужели настолько обесценен в их среде здравый смысл, что путеводной звездой в их деятельности стало изречение Н. Бора: «Ваша идея, конечно, безумна. Весь вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы быть верной»? И он не одинок в подобном мнении. Ему вторят и другие.

«Элемент абсурда должен присутствовать в науке. На …начальных этапах развития науки точность и пунктуальность, присущая профессионалам, может скорее мешать выдвижению смелых предположений», – таково мнение П. Капицы. Он же считал, что «острое логическое мышление порой мешает учёному, поскольку окончательная ясность может закрыть выходы к новым проблемам и нестандартным поворотам ищущей мысли». А вспоминая про лабораторию своего учителя Э. Резерфорда, П. Капица рассказывал: «Тут часто делают работы, которые так нелепы по своему замыслу, что были бы прямо осмеяны у нас».

Физик Я. Смородинский: «Крайне важно приучить читателя к тому, что новые великие идеи всегда кажутся странными и даже нелепыми».

М. Борн писал: «Мой метод работы состоит в том, что я стремился высказать то, чего, в сущности, высказать ещё не могу, ибо не понимал сам».

Б. Рассел: «Математики не знают, о чём говорят, а также верно ли то, что они говорят».

Австрийский физик П. Эренфест: «Ради Бога, не бойтесь говорить глупости! Лучше 99 раз сказать ерунду, чтобы один раз что-нибудь выскочило» [1].

Ну а что может выскочить из глупости, как не та же самая глупость.

Вот глупость и выскакивает.

Одним из ярчайших тому примеров может служить эксперимент Майкельсона и Морли, который вызвал волну недоумения среди ведущих физиков того времени. Результаты эксперимента многократно перепроверялись ими и обсуждались, но не находили своего логического объяснения. Вследствие чего, с подачи Лоренца, все сошлись во мнении, что причина в сокращении длины плеча интерферометра по направлению его движения.

Так на свет родилась релятивистская механика, а сам эксперимент был признан эмпирическим доказательством правоты положений СТО и «гениальной» формулы А. Эйнштейна – Е = mc 2.

Кстати, по мнению авторов книги «Мироздание постигая» (Изд. «Молодая гвардия», 1989) В. Н. Дёмина и В. П. Селезнёва, есть основание подозревать, что из-за внесения в систему дальнего наведения аппаратов по радиосигналам с Земли релятивистских поправок космические аппараты «Фобос-1» и «Фобос-2» при сближении с марсианским спутником попросту врезались в него, так как реальное расстояние между аппаратами и спутником было гораздо меньшим, чем расчётное.

Но не только несуразицами и противоречивостью пронизаны работы теоретиков, но и отсутствием у них элементарной сообразительности при решении простой задачи.

А именно при объяснении результатов опытов Майкельсона и Морли за основу неизменно бралась механическая аналогия, подобная версии с гребцами.

В связи с чем зададимся вопросом: а правомерен и корректен ли прямой перенос примера с гребцами или иных аналогичных ему примеров на лучи света – фотоны, чьи отражения от преград носят абсолютно упругий характер и чья механическая энергия всегда сохраняется?

Конечно же нет! Так как ускорение лодкам, придаваемое гребцами на всех отрезках пути, неизменно и стабильно, в то время как лучи света при их отражении от тел, движущихся им навстречу, могут увеличивать свою начальную скорость в зависимости от характера соударения между ними и разницы их масс. Но Майкельсон и прочие исследователи, не заметив столь существенной разницы между лодками с гребцами и фотонами, поставили между ними знак равенства.

Следовательно, проведённые опыты, как и их интерпретация, построенные на неверных предпосылках, в корне исказили суть происходящего. По причине того, что исследователями были изначально проигнорированы свойства фотонов упруго отражаться и, соответственно, фундаментальный закон Природы – закон сохранения импульса и механической энергии.

Было время, когда в науке безраздельно царило одно из самых ложных учений среди лжеучений той поры – алхимия, прошедшая нелёгкий путь от заблуждений до триумфального шествия своей преемницы – химии.

Но если алхимия из лженауки превратилась в науку, то теоретическую физику постигла иная участь. Став заложницей внедрившихся, а затем и воцарившихся в ней математиков, она, утратив изначально верное направление своего развития, превратилась в полигон для их необузданных бредовых фантазий, превративших её в лженауку.

Если быть кратким в определении того, что натворили и творят физики-теоретики с фундаментальной наукой, после того как математические модели стали для них поводырями на дорогах познания мироздания, то их творения – это, по сути дела, возведение памятника своему позору.

Будучи талантливыми математиками, эти так называемые гении, для которых путеводной звездой на дорогах познания законов мироздания стала математика, сопряжённая исключительно с бредом, абсурдом и противоречием здравому смыслу, проявили в данной дисциплине отсутствие аналитических способностей и образного мышления.

Но вернёмся обратно к уже ранее упомянутому эксперименту Майкельсона и Морли, который был назван Д. Д. Берналом «величайшим из всех отрицательных результатов в истории науки».

Согласно современным научным представлениям, опыты Майкельсона и Морли на интерферометре, а также других экспериментаторов (использовавших устройства с аналогичной принципиальной схемой), сделавших попытку посредством локального оптического явления определить абсолютное движение Земли в пространстве, отождествляемое с эфиром, доказали отсутствие эфира и что скорости света инвариантны независимо от направления движения системы их отсчёта.

У Б. Джеффа в книге «Майкельсон и скорость света» версия, послужившая отправной точкой для этого опыта, изложена несколько иначе и короче, чем у Майкельсона, но суть всё та же. «Два человека… гребут с одинаковой скоростью 1,5 м/с. Вода в реке, по которой они плывут, движется со скоростью 1,2 м/с, а ширина реки 27 м. Первый гребец проходит на лодке 27 м вниз по течению и затем обратно. Вниз по течению он движется со скоростью 2,7 м/с, на обратном пути его скорость равна всего 0,3 м/с. На всю поездку, таким образом, у него уходит 27/2,7 +27/0,3 = 100 с.