Дмитрий Баханцев - Чужие следы

С непривычки болели спина и руки, но за час одну грядку они сделали. И все это время Оля думала: «Почему раньше за одну папину чашку мама ругала меня, а вот сегодня сколько посуды грохнула, и ничего…»

— Молодцы, — похвалила мама, — честное слово, молодцы. Если вы каждый день будете делать столько, мне будет легче.

В обед Оля съела первое, второе и потянулась за стаканом с молоком.

«Что с ней такое? — подумала мама. — Какая-то она другая в последнее время. Не заболела ли?»

На следующий день Павлик и Оля, работая на огороде, на соседнем участке видели Валерика, который тоже помогал дедушке на грядках. Мимо несколько раз с ведерком пробегала к водоему Таня. А вот Вовки что-то не видать было.

— Проспал он, — рассказывал Валерик, когда после обеда ребята снова собрались у Тани. — Я его будил, будил, а он только лягается. Дедушка говорит: «Не мучь ребенка», а он и рад.

— Что же получается, Вовка? — спросила Таня. — Когда создавали звездочку, сам громче всех кричал: «Распорядок! Распорядок!» А сколько раз с тех пор вставать ленился. Хочешь быть членом звездочки, а вставать за тебя Уголек будет?

— С завтрашнего дня я буду выполнять распорядок, а сегодня очень спать хотелось и сон интересный снился. Как будто меня принимали в космонавты. Хотели на луну послать. И если бы не Валерик…

— А если завтра приснится, что ты на Марс летишь, тогда что?

— Не приснится. Сначала я тоже так думал, потому и не вставал, все ждал, а оно и не приснилось. И все из-за Валерки, не мог маленько подождать, — с обидой сказал Вовка.

Соседями Кости Рыжего были старики Тишуровы, но все, кто их знал, звали просто Тишурами.

Бабка — полная старуха, темная от загара с весны до поздней осени. На ее широком смуглом лице нос, как круглая картофелина. Двойной подбородок. Шея в складках.

Толстые ноги, которыми она уверенно топтала землю, носили ее легко и быстро. К Косте она относилась хорошо и звала его сиротинушкой. Когда Костя глядел на ее загорелые сильные руки, всегда оголенные до локтей, его брала оторопь. Казалось, что, если Тишуриха его стукнет (а стукнуть было за что), добра не жди.

Дед был постарше бабки, но меньшего роста, тоньше и весь какой-то белый: и одежда на нем белая, и волосы, и бородка клинышком.

Сад - огород Тишуров отличался от других тем, что вместо яблонь, смородины и крыжовника, которые должны быть посаженными по плану, почти весь был засажен цветами. Цветы в теплицах, в парниках и в открытом грунте.

Почти с самой весны бабка нагружала ими полные корзины, несла с дедом до остановки и с первым автобусом уезжала на рынок. А дед в ее отсутствие готовил на следующий день новую партию. И весь день пропадал на огороде. Но иногда отлучался к ларьку, стараясь до приезда старухи вернуться домой.

Сегодня он где-то задержался дольше обычного и, когда пришел, бабка уже была дома. Сделав вид, что отлучался всего на несколько минут, пошел в конец огорода и принялся копать вокруг яблони землю, откуда вчера выдергал для базара цветы. Но обман не удался. Бабка властно позвала его в дом и грозно спросила:

— Кому цветы носил?

— Побойся бога, Марфа. Кто же, кроме тебя, торгует цветами? И с огорода отлучался всего на десять минут. Кроме того, в кармане у меня ведь ни копейки. Сама знаешь…

— Дыхни! — скомандовала она. — Ага, не хочешь… — И вдруг ее взор остановился на рогульках, где висела пустая посуда, и, не увидев там нового ведра, она распалилась еще пуще.

— Так, так. Ходил, говоришь, на десять минут, денег в кармане не было, цветы не продавал, тогда скажи, а где же новое ведро? Пропил? — повысила голос бабка.

Дед ошалело глядел на рогульки. Нового ведра, которое он позавчера купил в керосиновой лавке, не было. Утром он его видел, а сейчас нет. Наваждение и только. И в голове деда мелькнула догадка. О своих грехах он знал лучше кого-либо. Но зачем же напраслина? Козу он не доил, молоко от нее не продавал и тем более сам не пил, потому что запаха его не переносит. Яйца не воровал. Ведро не продавал. Так за что же его безвинно казнит старуха? Значит, есть кто-то другой, кто совершает эти мелкие пакости. Кто же это? Уж не сиротинушка ли? «Но ничего. Я дознаюсь, что к чему», — бормотал дед. И, повернувшись к бабке спиной, направился к калитке.

— Я дознаюсь! — крикнул он бабке уже с улицы.

Когда Павлик объявил об очередном походе звездочки по грибы, Оля решила, что пора наконец показать, на что способен ее Тузик.

— Вот смотрите, — говорила она ребятам, находившимся в тот вечер у нее дома. — Тузик! Иди сюда. — Щенок послушно подбежал, сел и уставился на нее глазами-бусинками, как бы спрашивая: «Ну, а дальше что? Говори, я готов».

Оля принесла из сеней небольшой, но плотный, на толстой ножке, белый гриб и показала щенку:

— Нюхай, Тузик, нюхай. Сейчас искать будешь, — и совала ему под нос боровик.

Тузик крутил головой, отворачивался, всем своим видом показывая, что подчиняется Оле только из уважения, а вообще такое занятие ему не по душе.

— Видели? Все видели? — спрашивала Оля. — Понюхал! А теперь, Тузик, ты сиди на месте, а я пойду спрячу, — и вышла в коридор. За ней увязался Вовка.

— Пойду посмотрю, чтоб без обмана, а то, может, у нее этих грибов во всех углах понапихано.

Вскоре они вернулись и Оля скомандовала:

— Тузик, иди ищи!

Щенок поднялся и затрусил в коридор. Вслед за ним — вся звездочка. В коридоре Тузик остановился, осмотрелся и как-то несмело подошел к табуретке у стены. Лапкой вытащил из-под табуретки тряпку, и все увидели спрятанный там гриб. Его Тузик тоже вытащил и залился звонким лаем.

— Видите! Видите! — ликовала Оля. — Завтра мы с ним столько грибов найдем, что вы ахнете.

— Как это тебе удалось? — спросил Павлик, когда ребята вернулись в комнату.

— Это совсем легко. Каждый может выучить своего щенка чему только захочет, — весело ответила Оля. — Надо только любить его и чтобы он знал, чего от него хотят.

— Подумаешь, расхвасталась, — фыркнул Вовка. — Мой Уголек тоже может.

Вовка с котенком подошел к Оле, взял гриб.

— Уголек, нюхай, — но котенок, пригревшись у него на руках, сладко дремал. — Тебе говорят, нюхай! — сердился Вовка.

Уголек открыл один глаз — зеленую щелочку, потом второй, недоуменно посмотрел на Вовку, как бы спрашивая: «И что тебе надо? Все порядочные коты спят в это время, а ты выдумываешь, сам не знаешь что…»

После того как Вовка еще раз сильно тряхнул котенка, Уголек окончательно проснулся, но нюхать гриб отказался. Вовка почти силой потер ему грибом нос и пошел в сени прятать. А когда вернулся, котенок спал на оттоманке рядом с ленивым Васькой.

Ребята развеселились.