Ричард Фейнман - «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!»

Часто мне приходилось ездить в Ок-Ридж для проверки мер безопасности на урановом заводе. Время было военное, все спешили, и один раз мне пришлось ехать туда на уикэнд. Было воскресенье, и мы сидели в кабинете генерала. Мы — это сам генерал, глава или вице-президент какой-то компании, пара других шишек и я. Мы собрались для обсуждения отчета, который хранился у генерала в сейфе, — настоящем сейфе, — как вдруг выяснилось, что генерал не знает комбинацию. Ее знала только секретарша, но когда он позвонил ей, оказалось, что она на пикнике за городом.

Пока все это выяснялось, я спросил: «Можно мне повозиться с сейфом?» — «Ха-ха, конечно!» И я отправился к сейфу и начал колдовать.

Они принялись обсуждать, где достать машину, чтобы попытаться найти секретаршу, и генерал чувствовал себя все более и более виноватым в том, что он задерживает столько народу. А народ терял терпение и начинал уже сердиться на генерала, когда — ЩЕЛК! — сейф открылся.

За 10 минут я открыл сейф, в котором были все секреты уранового завода. Все были изумлены. Сейф явно был не очень надежным. Это был ужасный удар: все эти бумаги «только для прочтения», «совершенно секретно» заперты в фирменном сейфе, и вдруг этот тип приходит и открывает его за 10 минут!

Разумеется, мне удалось открыть его благодаря моей постоянной привычке выяснять последние два числа комбинации. Будучи в Ок-Ридже за месяц до этого, я был в этом самом кабинете, когда сейф был открыт, и в своей «рассеянной» манере выяснил последние два числа, — своей страсти я предавался постоянно. Хотя я не записал эти числа, смутно я их помнил. Сначала я попробовал 40—15, потом 15—40, но ни одна из этих комбинаций не сработала. Тогда я попробовал 10—45 со всеми первыми числами, и сейф открылся.

Аналогичный случай был в другой уикэнд, когда я опять был в Ок-Ридже. Написанный мной отчет должен был быть одобрен полковником и хранился у него в сейфе. Все остальные держали документы в шкафах вроде наших в Лос-Аламосе, но это был полковник, и у него поэтому был гораздо более хитрый, двухдверный сейф с большими ручками, которые вытаскивали из рамы четыре стальных стержня толщиной три четверти дюйма. Раскрылись величественные бронзовые двери, и полковник извлек мой отчет, который он должен был прочесть.

Мне не приходилось до этого видеть действительно хороших сейфов, и я попросил полковника: «Пока Вы читаете мой отчет, можно мне осмотреть ваш сейф?»

«Валяйте», — сказал он, уверенный, что ничего с сейфом я не сделаю. Я осмотрел заднюю сторону одной из внушительных бронзовых дверей и обнаружил, что цифровой лимб соединен с маленьким замочком, который выглядел точно так же, как и замок моего шкафа в Лос-Аламосе. Та же фирма, тот же маленький стержень, и вся разница в том, что при опускании этого стержня большими ручками на передней дверце можно раздвинуть в стороны толкатели, и система рычагов вытянет стальные запоры толщиной три четверти дюйма. Было очевидно, что система рычагов зависит от того же маленького стержня, который запирал шкафы для документов.

Тем временем полковник читал мой отчет. Кончив, он сказал: «Чудесно», спрятал отчет в сейф, взялся за мощные ручки и закрыл величественные бронзовые дверцы. В закрытом виде они выглядели вполне надежно, но я-то знал, что это сплошная иллюзия, потому что все держит тот же замок.

Я не смог удержаться от того, чтобы подпустить полковнику шпильку (никогда не был равнодушен к военным с их такими красивыми мундирами), и я сказал: «Глядя, с каким видом Вы закрываете этот сейф, не могу отделаться от ощущения, что Вы считаете его надежным местом».

— Конечно.

— Это только потому, что гражданские зовут его «сейфом» (я употребил слово «гражданские» для того, чтобы дело выглядело так, словно гражданские надули полковника).

Он рассердился:

— Что, Вы хотите сказать, что он ненадежный?

— Хороший взломщик откроет его за полчаса.

— Вы сможете открыть его за полчаса?

— Я сказал хороший взломщик. Мне потребуется 45 минут.

— Ладно, — сказал он, — жена ждет меня к ужину, но я останусь и буду смотреть за Вами, а Вы будете сидеть здесь, сорок пять минут ковырять эту штуку и не откроете ее!

Он уселся в свое большое кожаное кресло, вытянул ноги на стол и углубился в чтение.

Я совершенно спокойно взял стул, перенес его к сейфу и сел перед ним. Изображая некую деятельность, я принялся наугад крутить лимб.

Через пять минут (это довольно долгое время, когда вы просто сидите и ждете) полковник потерял терпение:

— Ну, как успехи?

— Когда имеешь дело со штуками вроде этой, то либо откроешь ее, либо нет.

Я рассчитал, что еще минуту или две я могу его помариновать, и всерьез принялся за дело. Через две минуты — ЩЕЛК! — сейф открылся.

Морда у полковника вытянулась, а глаза полезли наружу.

— Полковник, — сказал я серьезным голосом, — позвольте мне сказать Вам кое-что об этих замках. Когда дверь сейфа или верхний ящик шкафа для документов открыты, очень легко найти комбинацию. Именно это я проделал, когда Вы читали мой отчет, только для того, чтобы продемонстрировать Вам опасность. Вы должны настоять, чтобы во время работы с бумагами все держали закрытыми свои шкафы, потому что в открытом состоянии они очень, очень уязвимы.

— Да-да. Я Вас понимаю. Это очень интересно.

Теперь мы играли в одной команде.

В мой следующий приезд в Ок-Ридж все секретарши и все знавшие, кто я, махали на меня руками: «Сюда не подходите! Сюда не подходите!»

Оказалось, что полковник разослал по заводу циркуляр, в котором спрашивалось: «Во время своего последнего визита находился ли мистер Фейнман какое-то время в вашем кабинете, возле вашего кабинета или проходил ли он через ваш кабинет?» Одни ответили да, другие нет. Ответившие утвердительно получили еще один циркуляр: «Пожалуйста, смените комбинацию на вашем сейфе».

Это была его реакция: опасность представлял я . Так что из-за меня всем пришлось менять комбинацию. Менять комбинацию и запоминать новую — не подарок, и все они злились на меня и не хотели подпускать меня близко, чтобы им снова не пришлось менять комбинацию. Нечего и говорить о том, что во время работы их шкафы были по-прежнему открыты!

В библиотеке Лос-Аламоса были все документы, с которыми нам когда-либо приходилось работать. Это была комната со сплошными бетонными стенами и огромной великолепной дверью, снабженной металлическим штурвалом, наподобие дверей банковских сейфов. Во время войны я пытался изучить ее. Я знал библиотекаршу и упросил ее дать мне возможность немного повозиться с дверью. Я был очарован: это был самый большой замок из виденных мною. Я обнаружил, что не смогу применить к нему мой метод подбора двух последних чисел. Случилось так, что, поворачивая ручку открытой двери, я закрыл замок, и его засов остался торчать наружу, не давая двери закрыться. В таком положении дверь оставалась до тех пор, пока не пришла моя библиотекарша и не открыла замок снова. На этом мое изучение этого замка окончилось. Я не успел понять, как он работает; это оказалось выше моих сил.