Стивен Хокинг - Джордж и сокровища вселенной

Вдруг раздался шум. Это пришли в движение чистящие механизмы на входе. Над дверью загорелись буквы «ДЕЗАКТИВАЦИЯ», замигала красная лампочка, загудела сирена. По пути в «чистую комнату» Эммет ни лампочки, ни гудков не заметил — заметишь тут, когда тебя чистят щётками, пылесосят и на весу запихивают в комбинезон! Зато сейчас не увидеть и не услышать сигнал было невозможно. И означать он мог только одно: в «чистую комнату» вот-вот кто-то войдёт!

Эммет подскочил как ужаленный. Сердце громко колотилось. Нельзя сдвигать Космос с места — ведь с минуты на минуту нужно будет переносить Анни и Джорджа с Титана туда, куда сказано в послании на борту «Гюйгенса». Но и оставлять компьютер как есть тоже нельзя — ещё не хватало, чтобы те, кто сюда войдёт, помешали ему, Эммету, при выполнении этой важной и трудной операции!

Тут Эммет заметил поблизости нечто жёлтое и сверкающее, похожее на огромный рулон фольги для выпечки. На самом же деле это была особая плёнка для защиты зондов от перегрева солнечными лучами во время космического полёта. Эммет набросил её на компьютер, а сам принялся беспечно ходить взад-вперёд с таким небрежным видом, как будто всю жизнь только и делал, что заглядывал в «чистые комнаты» и проверял, всё ли там в порядке. Ещё Эммет поправил маску. Вдруг они не догадаются, что он вообще-то ребёнок, и примут его за чрезвычайно низкорослого сотрудника!

Наконец дезактивация закончилась, и машина вбросила «в чистую комнату» фигуру в белом. Фигура пошатнулась, но устояла на ногах. Догадаться, кто это, было совершенно невозможно — в частности, потому, что дезактивационная машина надела на фигуру капюшон и маску задом наперёд. Поэтому там, где полагается находиться глазам и подбородку, виднелись только чёрные волосы.

— Ай! — Фигура споткнулась о полусобранный спутник и запрыгала на одной ноге. — Палец!

Больно! Понаставили железок, чтоб их адронным коллайдером накрыло!

У Эммета заныло в животе, как будто он съел что-то такое, на что у него была аллергия. Теперь он точно знал, кто скрыт под белым костюмом. И Эммет дорого дал бы за то, чтобы это оказался кто-то другой.

Фигура наконец перестала прыгать, сбросила с себя перевёрнутые задом наперёд капюшон и маску — и оказалась, разумеется, Эриком.

— Ага… — пробормотал Эрик, глядя сверху вниз на замаскированного Эммета. — Извините, вы здесь работаете?

— О да! — сказал Эммет самым густым басом, на какой был способен. — Ещё как работаю. Много лет уже. Долгие-долгие-долгие годы. Я вообще-то дряхлый старик. Под маской не видно.

— Да-да, конечно. Просто внешне вы выглядите несколько… э-э-э… как бы это сказать… самую малость…

— Когда-то я был выше, — пробасил Эммет. — Это я от старости усох.

— Понимаю, — сочувственно произнёс Эрик. — Видите ли, господин…

— Кх-хм, — Эммет выразительно кашлянул. — Профессор, с вашего позволения.

— Прошу прощения, профессор… э-э-э?

Эммет замялся, лихорадочно соображая.

— Спок! — брякнул он наконец. — Профессор Спок.

— Профессор Спок? — медленно повторил Эрик.

— Да, — подтвердил Эммет. — Профессор Спок, звездолёт «Энтерпрайз»… то есть не звездолёт, а университет!

— Профессор Спок, мне нужна ваша помощь. Вы не видели тут случайно троих детей? А то я их потерял. Даже если не видели — такой почтенный, мудрый человек, как вы, наверняка может догадаться, куда они подевались. Судя по камере видеонаблюдения, они должны быть где-то здесь.

— Дети? — ворчливо переспросил Эммет. — Вот уж кого терпеть не могу. В моей «чистой комнате» — и вдруг дети? Исключено.

— Понимаете, профессор Спок, — тихо проговорил Эрик, — мне совершенно необходимо их отыскать. Во-первых, я о них беспокоюсь и хочу убедиться, что у них всё хорошо. А во-вторых, у нас тут чрезвычайное происшествие, и оно как раз связано с одним из этих потерявшихся детей.

— Ой! — Эммет забыл, что нужно говорить взрослым голосом.

— Точнее, не с ним самим, а с его отцом.

— С отцом?! — Эммет сорвал маску. — Что с моим папой? С ним что-то случилось?

— Нет, Эммет, — сказал Эрик и ласково обнял его за плечи. — С твоим папой всё в порядке. Речь идёт об отце Джорджа.

Эрик начал было рассказывать Эммету про папу Джорджа — куда он уехал и зачем, и как потерялся в Тихом океане, — но тут опять взвыла сирена и замигала красная лампочка: кто-то вошёл в дезактивационную машину.

— Брысь, железяки! — раздался негодующий крик. — Уберите свои лапы! Я пожилая дама! Имейте уважение к моим сединам!

Раздался страшный скрип и скрежет — механизм, по-видимому, остановился. Затем послышался топот ног по замершей конвейерной ленте, и в «чистую комнату» ворвалась очень сердитая старушка с сумочкой и тростью наперевес; то и другое было аккуратно обёрнуто белой пластиковой плёнкой. Звук сирены оборвался, красный огонёк застыл, не успев мигнуть.

— Что здесь творится, хотела бы я знать? — возмущённо вопросила старушка. Вместо белого защитного комбинезона на ней был обычный твидовый костюм. — Я не позволю, чтоб какие-то безмозглые роботы так со мной обращались! О, Эрик! Наконец-то я вас нашла. От меня так просто не отделаешься, вы ещё не поняли?

— Начинаю понимать, — пробормотал Эрик.

— Что-что? Я глухая. Напишите вот здесь. — Она сорвала с сумочки защитную плёнку и принялась рыться в поисках блокнота.

— Эммет, — обречённо произнёс Эрик, — познакомься, это Мейбл, бабушка Джорджа. Она приехала, чтобы я помог отыскать папу Джорджа — его зовут Теренс, — который, как ты уже знаешь, потерялся в Тихом океане. Помнишь, там, на балконе, у меня запищал пейджер? Это и была Мейбл — она как раз получила сообщение от мамы Джорджа, Дейзи.

Эрик взял у бабушки Джорджа блокнотик и нацарапал: «Мейбл, это Эммет, друг Джорджа и Анни, и сейчас он расскажет нам, куда они подевались».

Мейбл сверху вниз посмотрела на Эммета и улыбнулась ему тепло и приветливо.

— Эрик! — укоризненно сказала она. — У вас ужасная память. Мы с Эмметом виделись в аэропорту. Так что мы с ним старые друзья. Но учти, Эммет, я совсем глухая. Если хочешь что-то мне сказать — пиши!

— Долгих лет и процветания! — левой рукой Эммет изобразил знаменитый вулканский салют капитана Спока из «Звёздного пути», а правой записал эти слова в блокнот.

— Благодарю, Эммет, — ответила Мейбл и отсалютовала в ответ. — Я действительно уже очень долго живу и процветаю.