Гэвин Претор-Пинни - Занимательное волноведение. Волненя и колебания вокруг нас

Однако от дальнейшей полемики Джон Кудо отказался. «После того как мы опубликовали статью на сайте, фанаты из Вашингтонского университета чуть ли не пригрозили мне физической расправой».

А электронные сообщения, комментарии на сайте или почтовые письма на эту тему Кудо с некоторых пор игнорирует. (Так же поступлю и я.)

В своем романе «Бельэтаж» Николсон Бейкер описывает с любовной тщательностью все, что происходит во время перерыва на обед у молодого офисного служащего Хауи. В какой-то момент Хауи заходит в мужской туалет, где слышит своего сослуживца — тот выразительно насвистывает мотив «Янки дудл» [50] Национальная песня в США, в настоящее время патриотическая, хотя первоначально юмористическая. Также является гимном штата Коннектикут. .

Он тут же вспоминает, как в начале рабочего дня, на конец, проснувшись после первой чашки кофе, принялся с чувством горланить песенку цветочницы из мюзикла «Моя прекрасная леди». И как через некоторое время заметил, что умудрился заглушить коллегу за перегородкой, вполголоса напевавшего мелодию из классики софт-рока. Тогда ему стало неловко. Однако позднее он порадовался, услышав ту же самую песенку цветочницы, правда, в несколько приукрашенном виде, — кто-то насвистывал ее, делая копии на ксероксе. Наверняка его оглушительное исполнение услышали многие.

Закончив предаваться воспоминаниям, Хауи выходит из туалета и уже в коридоре, на пути к рабочему месту, ловит себя на том, что насвистывает «Янки дудл». Как видно, мелодии бывают заразительными.

Эволюционист Ричард Докинз придумал термин «мем», которым обозначаются единицы информации, «мелодии, идеи, модные словечки и выражения, способы лепки горшков или сооружения арок», которые несут в себе элемент заразительности. Точно так же, как гены распространяются, переходя из одного тела в другое с помощью сперматозоидов или яйцеклеток, «мемы распространяются, переходя из одного мозга в другой в результате процесса, который в широком смысле можно назвать имитацией». {115} 115 Ричард Докинз. Эгоистичный ген. Мир, М., 1993 г.

Насвистываемые в романе Бейкера мемы — маленькие волны информации, распространяющиеся по офисному пространству. Но в отличие от волн на стадионе, эта имитационная рябь возникает без участия сознания, являясь незваным гостем.

В фантастическом рассказе Фрица Лейбера «Бум-пампам-пам-бим-бам-бом», написанном в 1958 году, группа амбициозных интеллектуалов собирается в студии художника-модерниста посмотреть на процесс создания знаменитых полотен в технике разбрызгивания. Среди гостей присутствует и известный джазовый барабанщик Толли Вашингтон. Он сидит и выбивает на щелевом барабане сумасшедшие ритмы, в то время как художник подходит к огромному белому холсту с кистью наизготовку. Барабанщик выбивает ритм — тот самый, который в названии рассказа, — а художник отряхивает с кисти краску. Краска ложится на холст, точно повторяя ритм: бум-пампампам-бим-бам-бом! Гости, сплошь люди творческие, подобным совпадением потрясены. Бесхитростная последовательность нот никак не идет у них из головы, и они невольно распространяют ее дальше, создавая на ее основе шедевры каждый в своей области.

Более того: ритм до того заразителен, что, подобно вирусу, инфицирует весь мир. Основанный на ритме новый стиль музыки становится хитом международных масштабов. Люди начинают таскать с собой фотографии клякс — пятен краски на холсте. Ритм грозит завладеть умами всего человечества. «Он проник в наши головы. Проник нам под кожу», — жалуется отчаявшийся психиатр, когда через несколько недель группа интеллектуалов вновь собирается. Все они попали в психосоматическую зависимость от ритма.

Единственный способ пресечь распространение музыкальной пандемии — провести спиритический сеанс. Оказалось, дальний предок Толли, джазового барабанщика, был черным магом-знахарем — наверняка это он подбросил ему в голову ритм, чтобы навредить потомку. И только в результате контакта с предком победное шествие ритма удается остановить.

Правда, этот мем вряд ли вписывается в рамки идеи Ричарда Докинза.

Заразительный ритм Лейбера — довольно замысловатый пример того, как идея распространяется волной, а точнее, цунами информации. Однако на деле все может оказаться гораздо прозаичнее. Возьмите хотя бы постоянно скачущие показатели финансовых рынков. Разве то возрастающие, то убывающие в цене активы рынка NASDAQ фондовых индексов Dow Jones и Hang Seng не образуют своего рода волну? Такое предположение обусловлено сформулированной Эллиоттом волновой теорией экономики.

Американец Ральф Эллиотт, бухгалтер по профессии, предложил свою теорию еще в 1930-х годах, когда потерял работу и большую часть сбережений во время Биржевого краха 1929 года. Если вкратце, то Эллиотт утверждал, что колебания показателей финансовых рынков представляют собой серию волн. Как рябь на поверхности океана может перекрываться более высокими волнами, которые в свою очередь перекрываются волнами приливно-отливными, так и колебания финансовых показателей происходят параллельно в разных временньгх масштабах. По Эллиотту, все циклы — маленький, промежуточный, первичный, главный суперцикл — состоят из пяти повышающих волн импульса, за которыми следуют три корректирующие волны спада.

Честно говоря, я не знаю, можно ли рассматривать гребни и подошвы колебаний финансовых рынков как истинные волны информации. Вдруг периоды подъема и спада всего лишь кажутся волнами — когда вы изображаете их на графике с временной шкалой. Но даже если слово «волна» в данном случае — просто метафора, она вполне наглядна.

«Волны» уверенности, управляющие активами глобальных рынков, в сущности, не что иное, как слагаемое состояний наших умов, множество всех наших индивидуальных ощущений финансовой стабильности, которое обусловливает наши каждодневные действия в отношении займов, сбережений, инвестиций.

Из чего логически можно вывести следующее утверждение: все трейдеры и фондовые менеджеры — серфингисты. Они стараются запрыгнуть на волну уверенности в нужный момент и нестись стремительно вперед, соскочив до того, как станет слишком поздно, и все рухнет.

А как насчет гриппа? Передаваясь от человека человеку, болезнь перерастает в эпидемию, а пересекая границы — в пандемию. В каждом вирусе содержится генетический код, который размножается в клетках зараженного организма, а уже этот самый организм, чихая и кашляя, заражает другой организм. Пандемия гриппа 1968 года распространилась из Гонконга по всему миру за считанные месяцы. Уровень смертности был сравнительно низким — всего около миллиона случаев летального исхода. А вот испанский грипп 1918 года, напротив, только за год убил более 40 млн. человек; по приблизительным подсчетам, заразилось до трети населения мира. {116} 116 Nicholls, H., “Pandemic Influenza: The Inside Story”, PloSBiol. 4 (2): e50 (February 2006). Но и гонконгский, и испанский грипп — ничто в сравнении с «Черной смертью», пандемией скорее бактериальной, нежели вирусной; считается, что она выкосила около 60% населения Европы середины XIV века. {117} 117 Benedictow, O.J., The Black Death 1346-1353: The Complete History (Wood-bridge: The Boydell Press, 2004).