Кристен Годси - Почему у женщин при социализме секс лучше [Аргументы в пользу экономической независимости] [litres]

Размышляя о достижениях государственного социализма в сравнении с положением женщин в большинстве восточноевропейских стран до Второй мировой войны, венгерский социолог Жужа Ферге объяснила: «В общем… объективное положение женщин, по всей видимости, улучшилось везде по сравнению с довоенной ситуацией. Их оплачиваемая работа вне дома вносила вклад в благосостояние семьи (по крайней мере, помогала свести концы с концами); рост образовательного уровня и работа вне дома разнообразили (в большинстве случаев) их жизненный опыт; статус как получателей дохода ослабил прежнее подавление в семье и вне ее и сделал их (в какой-то степени) менее подчиненными в некоторых сферах жизни. Кроме того, это сократило женскую бедность, особенно в случае матерей, которые практически поголовно начали работать, и женщин старшего возраста, получающих самостоятельно заработанную пенсию». Социалистические страны могли продвигать экономическую независимость женщин, потому что государство было главным работодателем и гарантировало каждому мужчине и каждой женщине полную занятость как право и обязанность гражданина. В странах демократического социализма Северной Европы занятость женщин является добровольной, но государство стимулирует их участие в рабочей жизни, предоставляя социальное обеспечение, помогающее гражданам сочетать роли работников и родителей [43] Zsuzsa Ferge, “Women and Social Transformation in Central-Eastern Europe.” Czech Sociological Review 5, no. 2 (1997): 159–178, 161. .

Социалистические государства также старались бороться с дискриминацией женщин, расширяя возможности их трудоустройства в бюджетной сфере. Пусть государственные предприятия проигрывают стартапам в имидже, зато могут гарантировать женщинам равную (умеренную) зарплату и помочь им совмещать профессиональные и домашние обязанности. Согласно отчету Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), скандинавские страны лидируют в мире в отношении не только гендерного равенства, но и занятости в государственном секторе. Это не случайно. В 2015 г. 30 % всех работающих в Норвегии были заняты в бюджетной сфере, следом шли Дания с 29,1 %, Швеция (28,6 %) и Финляндия (24,9 %). Великобритания, напротив, имела только 16,4 % своей рабочей силы в общественном секторе, а в Соединенных Штатах этот показатель равнялся 15,3 %. Еще более примечательно то, что женщины составляют около 70 % всех работников бюджетной сферы в Норвегии, Дании, Швеции и Финляндии, а средний показатель, по данным ОЭСР, – 58 %. Авторы отчета объясняют преобладание женщин в государственном секторе прежде всего тем, что учитель и медсестра – преимущественно «женские» профессии, но также «более гибкими условиями труда в общественном секторе по сравнению с частным»: «Например, в 16 странах – участницах ОЭСР общественный сектор предоставляет больше услуг по уходу за детьми, чем частный». Наконец, исследования показывают меньший разрыв в зарплатах мужчин и женщин в государственном секторе [44] Niall McCarthy, “Scandinavia Leads the World in Public Sector Employment,” Forbes , July 21, 2017, www.forbes.com/sites/niallmccarthy/2017/07/21/scandinavia-leads-the-world-in-public-sector-employment-infographic/#19dd03061820 ; OECD, Government at a Glance , 2017, 96, www.oecd.org/gov/government-at-a-glance-22214399.htm ; Sheila Wild, “The Growing Gender Pay Gap in the Public Sector Is a Problem for Us All,” Guardian (London), Nov. 9, 2016, www.theguardian.com/public-leaders-network/2015/nov/09/growing-gender-gap-public-sector-equal-pay-day . .

Доля занятых в бюджетной сфере в США была выше до тех пор, пока федеральные ведомства не начали передавать работу на аутсорсинг, привлекать субподрядчиков из частного сектора или попросту сокращать рабочие места. Отчет 2013 г., в котором анализировались тенденции занятости в США, показал стремительное сокращение возможностей трудоустройства в общественном секторе после кризиса 2008 г. в связи с послекризисным урезанием бюджетов. В рамках исследовательской программы The Hamilton Project выяснилось, что сокращение рабочих мест преподавателей, работников аварийных служб и авиадиспетчеров в период высокой безработицы замедляет восстановление экономики и приносит еще больший экономический ущерб американским гражданам, особенно юному поколению, загнанному в переполненные классы при меньшем количестве учителей. «Текущее восстановление, начавшееся с завершением кризиса в июне 2009 г., резко отличается от обычной схемы, – пишут исследователи. – За 46 месяцев после окончания пяти других недавних экономических спадов занятость в бюджетной сфере увеличивалась в среднем на 1,7 млн рабочих мест. Однако в ходе нынешнего восстановления число занятых в бюджетной сфере сократилось более чем на 500 000 человек, причем непропорционально большую долю людей, потерявших работу, составили женщины. В общей сложности сейчас рабочих мест стало на 2,2 млн меньше. Столь значительное сокращение общественного сектора во время восстановления экономики является беспрецедентным в современной истории Америки» [45] Michael Greenstone and Adam Looney, “Should the United States Have 2.2 Million More Jobs?” The Hamilton Project , May 3, 2013, www.hamiltonproject.org/papers/does_the_united_states_have_2.2_million_too_few_jobs . .

Отношение к занятости в общественном секторе указывает на идеологический водораздел по вопросу о том, является ли государственное регулирование более эффективным, чем рынок. Банки у нас частные, потому что американцы убеждены, что банки, находящиеся в государственном управлении, должны быть более бюрократизированными и менее ориентированными на клиента, чем организации, вынужденные конкурировать на свободных рынках за деньги вкладчиков (несмотря на то что федеральное правительство обеспечивает страхование вкладов до $250 000 и решает финансовые проблемы банков, считающихся «слишком большими, чтобы рухнуть»). Аналогично Соединенные Штаты отвергают национальную систему здравоохранения, поскольку наше частное медицинское страхование, как принято считать, обеспечивает лучшее медицинское обслуживание за меньшие деньги благодаря рыночной конкуренции. Хотя бесчисленные исследования показывают, что американцы переплачивают за медобслуживание, мы цепляемся за убеждение, будто рынок эффективнее государственных программ. Другой пример – сфера высшего образования, которую захватывают коммерческие предприятия. По данным исследования 2016 г., работодатели ценят дипломы коммерческих колледжей ниже дипломов государственных университетов. Тем не менее правительство оказывает существенную финансовую помощь учащимся частных университетов, таким образом, обеспечивая прибыли инвесторов, тогда как это финансирование можно было бы направить на повышение качества государственного образования. Граждане других стран, даже наших близких союзников Канады и Великобритании, понимают, что прибыль в качестве стимула может противоречить общественному благу [46] David J. Deming, Noam Yuchtman, Amira Abulafi, Claudia Goldin, and Lawrence F. Katz, “The Value of Postsecondary Credentials in the Labor Market: An Experimental Study,” American Economic Review 106, no. 3 (2016): 778–806; Mehrsa Baradaran, “Postal Banking Worked – Let’s Bring It Back,” Nation , Jan. 7, 2016, www.thenation.com/article/postal-banking-worked-lets-bring-it-back . .