Кэтти О'Брайен - ТРАНСФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ

Происходило ли это на военных объектах, в НАСА или на территории каких-либо правительственных учреждений, порядок приведения моего сознания под тотальный контроль оставался неизменным и соответствовал требованиям проекта «Монарх». Это включало предварительные физические и/или психологические травмы; лишение сна,

еды, воды; поражение электрическим током высокого напряжения; гипнотическое или

звуковое [«harmonic»] программирование определенных секторов моей личности/памяти.

Высокотехнологичное оборудование и методичность его применения на мне дали

правительству США абсолютный контроль над моим сознанием и моей жизнью. Меня

буквально изгнали из моего

сознательного существования только

посредством программирования моего

подсознания. Я потеряла свободу воли,

способность рассуждать и задуматься

над тем, что со мной происходит. Я

могла действовать только так, как мне

сказали.

После сеанса программирования

на базе МакДилл моя домашняя жизнь

стала еще хуже. Приемы

программирования и воздействия на

мою психику, которые применяли ко

мне мои отец и мать, стали еще более

жесткими. Теперь мне вообще не

разрешалось общаться с моими братьями и сестрой (на тот момент у меня была одна младшая сестра). Я уже не могла ничего сделать в своем подсознательном стремлении

как-то защитить их от насилия со стороны отца, и не могла уже ни с кем поделиться ни нежностью, ни душевной болью. Конечно, я никогда не могла защитить их больше чем саму себя или, позже, свою собственную дочь. До начала правительственного программирования [до этого момента Кэти программировали только отец и мать] я

регулярно «нянчилась» с ними, каждый вечер брала их на долгие прогулки, чтобы хоть на какое-то время увести из-под воздействия родителей. Подсознательно я ощущала, что в этом есть какой-то смысл. Однажды младший брат сказал матери, что ему больше нравится общаться со мной, чем с ней, и я с того времени уже не могла быть рядом с братьями и сестрой. Судя по всему, их ощущения от общения со мной и с родителями отличались настолько, что родителям пришлось отделить меня от них. Меня поселили в спальне ограниченного размера в гараже, там я находилась после школы или работы. Есть мне приходилось отдельно от семьи, хотя меня выпускали из моей комнаты, чтобы накрывать на стол, мыть посуду и выполнять какую-то работу по дому. Если я, рискуя, выходила из своей спальни в ванную и была застигнута матерью, то она мне говорила: «Никто не стучал по твоей клетке» и велела возвращаться назад.

Летом 1975 года моя семья отправилась в поездку из Мичигана в горы Титон, штат Вайоминг. Я должна была сидеть в заднем багажном отделении нашей машины «Chevrolet Suburban», чтобы не вступать в контакт с братьями и сестрой. Я уходила в книги или гипнотический транс под внушением отца, смотрела на прерию, и она казалась мне бескрайним морем «янтарных волн зерна», проносящимся за моим окном. Однажды мы остановились на заправке, мой отец повел меня внутрь здания, чтобы показать мне чучело «джакалопа» [«jackalope»], висевшее на стене. Из-за моего трансового диссоциированного состояния и высокого уровня внушаемости я действительно поверила, что это была помесь американского кролика и антилопы. Была сильнейшая жара, прохладнее становилось только ночью. Сильная жара усугубляла мою жажду. Так отец физически подготавливал меня лишением воды к изощренным пыткам и программированию, которые мне предстояло переносить в Вайоминге.

Дик Чейни [Dick Cheney]. Сначала он - конгрессмен от штата Вайоминг, позднее - глава аппарата Белого дома при президенте Форде, позже министр обороны при президенте Джордже Буше, член Совета по Международным отношениям и кандидат в президенты на выборах 1996 года. Именно Дик Чейни был причиной нашей поездки в Вайоминг, где я пережила еще одну форму насилия - его версию «Самой опасной игры», или охоты на человека.

Как я понимаю сейчас, эта «Самая опасная игра» была разработана для тренировки военного персонала на выживание и военных учений. Но она была использована для воздействия на меня и других «Монарх»-рабов с целью усиления представления о том, что «негде спрятаться», а также для травмирования в качестве подготовки к последующему программированию. Это стало моим опытом, повторяющимся на протяжении многих лет. Вариации игры были различны, но суть одна - жертву раздевали догола, отпускали в пустыню, а за ней начинали охоту мужчины и собаки. Вся эта «глухомань» на самом деле была огорожена, и поимка меня была только вопросом времени, за этим следовало многократное изнасилование и пытки.

Дик Чейни имел явное пристрастие к «спортивному азарту». Он был одержим самыми опасными играми как средством контроля сознания жертвы через травмирование, а также для удовлетворения своих самых диких сексуальных извращений. Мое знакомство с игрой произошло по прибытии в охотничий домик около Грейбулла, Вайоминг, игра физически и психологически опустошила меня. Я была травмирована в достаточной для программирования Чейни степени, когда стояла голая в его охотничьем домике после того, как меня выследили и поймали. Чейни ходил вокруг меня и говорил: «Я могу набить тебя как чучело «Джакалопа»** и назвать тебя двуногой дорогушей. А могу вот это (он

расстегнул замок на своих штанах и показал свой огромный член) запихнуть тебе прямо в глотку, и тогда горе тебе. Что ты предпочитаешь?

Кровь и пот смешались с грязью на моем теле и текли по рукам и ногам. Я стояла и от изнеможения и боли не была в состоянии думать над вопросом Чейни. Он напирал:

- Включай мозги!

Не в состоянии говорить я молчала.

- Ты не оставила мне выбора, во всяком случае, я сделаю его сам. Для этого ты

здесь, для меня, чтобы я правил твой ум и делал твой ум своим умом. Ты сошла со своего

ума давным-давно. Теперь я собираюсь дать тебе его,

как Волшебник страны Оз дал Страшиле мозги, и ты

пришла за этим сюда по Дороге из желтого кирпича. Ты

«долго, долго шла», чтобы получить мозг, и я дам тебе

его.

Кровь начала затекать в мои ботинки, и это

привлекло мое внимание. Если бы я дальше зашла в

моем программировании, я, возможно, не заметила бы

такую деталь, и не подумала бы, что кровь нужно

вытереть. Но к тому времени я только один раз

побывала на базе МакДил и в «Disney World» для

правительственного/военного программирования.

Наконец, когда я смогла говорить, я попросила:

- Если не возражаете, пожалуйста, могу я

воспользоваться Вашим туалетом?

Лицо Чейни покраснело от злости. В одно мгновение он прижал меня спиной к стене, одной рукой передавил грудь, другой схватил меня за горло и начал душить, пережимая сонную артерию большим пальцем. Глаза его вылезли из орбит, он сплюнул и зарычал: