Кэтти О'Брайен - ТРАНСФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ

- Это все, что осталось. Детское ухо. Остальную часть ребенка съели собаки.

Это было окровавленное, рваное детское ухо голубоватого оттенка, а не розового. Не знаю, было ли это настоящее ухо ребенка, но должный эффект на меня был произведен**. Я отвела Келли за себя, подальше от собак. Травмированная душевно, я стояла в трансе, готовая к выполнению команд. Акино дал мне подробные инструкции о действиях этой ночью, Келли я должна была оставить с персоналом кемпинга до своего возвращения.

В этот вечер меня доставили на небольшом катере на яхту Норьеги. Черные зеркальные стекла яхты, сработав в качестве триггера, ввели меня в трансовое состояние, как это и подразумевал план моих хозяев. Люди из охраны панамского «дворца» помогли мне зайти на яхту и держали «на мушке», пока меня обыскали и нашли ключ доступа «детское ухо». Меня провели мимо высокопоставленных военных ВВС, их женщин, людей, бывших в состоянии наркотического опьянения, и огромного количества кокаина, разложенного повсюду вокруг них. Я узнала некоторых гостей, в том числе Оливера

Норта и пуэрториканского наркобарона Хосе Бусто. Меня провели по лестнице в конференц-зал, где ждали Акино, Норьега и Симпсон.

Симпсон! Во мне включилось понимание, что я должна быть «по другую сторону черного зеркала» и уставилась в темноту.

Симпсон тихо заговорил:

- Ты сейчас по другую сторону черного зеркала (НАСА-программирование), смотри сквозь черноту моря. Море черного цвета. Ты скользишь над черным морем вместе с ветром. Вглубь, во тьму. Перемещаешься сквозь пески времени. После черных песков ты видишь ракушки - такие как это «Детское ухо». Он зажал ракушку в мою ладонь в качестве сигнала, означающего, что я должна говорить, и я обратилась к Норьеге:

- Если позволите, сэр. У меня есть послание от Президента Соединенных Штатов Америки: мы имели успех в наших общих начинаниях и сейчас история в процессе становления, ее курс не может быть изменен - независимо от неизбежного разоблачения благими намерениями благодетелей. Завеса приподнимается, и свет может пролиться на Вас. Поэтому Вы должны содержать свой дом в порядке, как это делает Оливер Норт, и прекратить любую деятельность, которая может быть раскрыта. Я буду делать все возможное, чтобы держать Вас под щитом и вне видимости, если Вы согласны с этими условиями и прекратите всю деятельность, которая может быть раскрыта, сразу.

Норьега отреагировал так, как и ожидалось, очевидно, оскорбленный переданным мной посланием. В наступивший момент замешательства Акино сделал перед ним гипнотический жест руками, взмахом раскрыл перед ним свой сатанинский черный плащ (воспользовался суеверием Норьеги), который, казалось, заполнил собой комнату. Норьега почти склонился перед ним, поскольку Акино полностью подчинил его своей воле.

После этого Акино начал «наглядную демонстрацию контроля над сознанием», но не так скучно и мрачно, как это делалось на военных базах, а в виде аттракциона, интермедии:

- Генерал, чтобы развлечь Вас и вознаградить Вас за Ваш успешный вклад [«Contra-bution»: игра слов из «Контрас» и «контрибуция» - взнос, плата], Шеф прислал свою Президентскую модель для демонстрации новейших технологических достижений в сфере контроля над сознанием. При определенном переключении этот «Голубь» становится «Котиком» (я начала раздеваться). Совсем другим животным.

Из-за суеверия Норьеги идея переключения личностей, по-видимому, испугала его. Я знаю, что Норьега верил безоговорочно в возможности контроля над сознанием, но не мог понять концепцию множественных личностей (как я теперь понимаю, он воспринимал это явление как демоническую одержимость). Поэтому он не поддерживал идею применения одного раба, прошедшего подготовку как для ведения дел, так и для доставления удовольствий. Акино, которого Норьега уже воспринимал как «дьявола», мастерски манипулировал им в целях, обозначенных Рейганом. Влияние этой демонстрации и операции в целом окажется проявлением Психологической Войны высшего порядка.

Мануэль Норьега

/ Manuel Mariega /

Акино приказал мне лечь на кровать и предложил Норьеге посмотреть на то, что

«Волшебник» - его «Шеф» (Рейган) - может создать. Норьега шагнул ближе, чтобы

посмотреть на то, что Акино показывает ему на моей груди. Большое вырезанное лицо

Бафомета постепенно проступило перед ним. Акино гипнотически регрессировал

[перенес] меня во время его создания, и это выглядело для Норьеги так, как будто оно

появлялось перед ним «прямо на глазах». Норьега в суеверном ужасе отскочил назад (не

зная о сущности данного научного феномена). Акино

использовал гипнотическую индукцию Берда, воссоздав

в моем разуме тот момент, когда Берд вырезал у меня на

груди ножом [силуэт], говоря: «Чистым и острым

ножом я вырежу, то, что я хочу». Мой транс был

углублен до такой степени, что мое кровообращение

замедлилось. Поэтому кровь не шла, пока Акино

гипнотически не изменил уровень транса***. Теперь он

сказал Норьеге, что Бафомет «отступил в глубь» моих

«души и тела, завладев» мной и «разжигая жар ада».

Затем приказал мне показать другое «лицо» - лик

Бафомета, запечатленный на входе в мое влагалище.

Когда я это сделала, Акино предложил Норьеге

совокупиться со мной. Как и предполагалось, Норьега

только выпучил глаза от ужаса и отвращения. Тогда

Акино сказал, что его отказ «убил» меня. Я перестала

дышать и двигаться, как было обусловлено. Норьега

был в шоке, когда Акино злобно засмеялся и пригрозил:

«Даже смерть не даст ей убежать от власти Волшебника». Он сказал, что я была

«собственностью Волшебника» и находилась «под его чарами» и могу поэтому «сама себя

возбудить и снова вернуть к жизни». Он вложил вагинальный электрошокер мне в руку и

приказал мастурбировать с ним, нажимая кнопку подачи электрического тока внутри себя

по команде. Глаза Норьеги стали огромны. Он побледнел, челюсть его отвисла. Норьега

выбежал за дверь, пока Акино объявлял ему о том, что ему «некуда бежать и негде

скрыться от власти Рейгана».

Норьега, как и предполагалось, воспринял «наглядную демонстрацию» как угрозу из глубин ада. Она должна была заставить его послушаться приказа Рейгана и прекратить все действия, связанные с оборотом наркотиков. (Судя по всему, угроза эта не подействовала достаточно, как это было видно из последующего заключения Норьеги в тюрьму во Флориде.) Акино и Симпсон чуть не упали от хохота и поздравили друг друга с хорошо проделанной работой. Симпсон, наконец, приказал мне одеться и проводил меня в заднюю часть яхты, где охранники посадили меня на отплывающий катер.