Ирвинг Гофман - Ритуал взаимодействия

Таким образом, хотя озабоченность своим лицом сосредоточивает внимание человека на текущей деятельности, ему, чтобы сохранить лицо в этой деятельности, необходимо учитывать свое место в социальном мире за ее пределами. Человек, способный сохранить лицо в конкретной ситуации, — это тот, кто в прошлом воздерживался от определенных действий, с последствиями которых впоследствии трудно было бы справиться. Кроме того, он боится потерять лицо в настоящем отчасти потому, что это может быть расценено другими участниками контакта как знак того, что в будущем с его чувствами можно не считаться. Однако такого рода взаимозависимость между текущей ситуацией и более широким социальным миром имеет свои пределы: встреча с людьми, с которыми человек никогда не встретится снова, позволяет ему принять более высокую линию поведения, которая будет развенчана в будущем, либо переносить унижения, которые сделали бы будущие контакты с этими людьми неприятными.

Можно сказать, что человек имеет неподобающее лицо , если каким-то образом становится известной информация о его социальной ценности, которая даже при известном усилии не может быть увязана с устойчиво присущей ему линией поведения. Можно сказать, что человек лишен лица , если он участвует в контакте с другими людьми, не обладая готовой линией поведения, которую обычно ожидают от участников подобной ситуации. Многие шутки и розыгрыши имеют целью принудить человека продемонстрировать неподобающее лицо или отсутствие лица, но, разумеется, бывают и серьезные обстоятельства, в которых он обнаруживает, что утратил экспрессивный контакт с ситуацией.

Чувствуя, что обладает подобающим лицом, человек, как правило, реагирует на это ощущением уверенности в себе. Твердо придерживаясь принятой им линии поведения, он чувствует, что может открыто, с высоко поднятой головой представлять себя другим. Он испытывает чувства некоторого облегчения и безопасности — и то же самое он может чувствовать, если другие считают его лицо неподобающим, но успешно скрывают от него свое впечатление.

Если человек имеет неподобающее лицо или лишен лица, то во взаимодействие вносятся такие экспрессивные элементы, которые нелегко вплести в экспрессивную ткань ситуации. Ощущая несоответствие своего лица или отсутствие лица, человек, по всей вероятности, будет испытывать стыд и унижение от того, что это случилось по его вине и что может пострадать его репутация как участника взаимодействия. Более того, он может быть огорчен тем, что контакт не обеспечил подтверждение его образа себя, к которому он эмоционально привязан и который теперь оказывается под угрозой. Отсутствие поддержки его оценок в ситуации контакта может обескуражить человека и временно лишить его способности к взаимодействию. Он может испытать замешательство, досаду и стыд. Впечатление — оправданное или нет, — что другим заметно его смятение и что он придерживается неудачной линии поведения, может усугубить эти его чувства. Смена переживания неподобающего лица или отсутствия лица переживанием стыда может внести еще большее расстройство в экспрессивную структуру ситуации. Следуя общепринятой практике, я использую понятие «самообладание» ( poise ) для обозначения способности подавлять и скрывать любые проявления замешательства в контактах с другими людьми.

В нашем англо-американском обществе, как и в некоторых других, выражение «потерять лицо» означает иметь неподобающее лицо, не иметь лица либо обнаружить смущение. Выражение «спасти, или сохранить, лицо», судя по всему, относится к процессу, с помощью которого человек поддерживает у других впечатление, что он не потерял лицо. В китайском словоупотреблении «придать лицо» означает создать другому условия для принятия лучшей линии поведения, чем та, которую он мог бы избрать сам [9] См., например, Smith Arthur Н. Chinese Characteristics. N.Y.: Felming H. Rewell Со., 1894. p. 17. . Другой при этом получает данное ему лицо; это один из способов, которым другой может обрести его.

Одним из аспектов социального кодекса поведения в любом социальном кругу обычно является понимание того, насколько далеко человеку следует заходить, чтобы сохранить свое лицо. Поскольку он принимает на себя образ, выражаемый лицом, от него ожидают, что он будет жить в соответствии с ним. В различных обществах разными способами от него будут требовать демонстрацию самоуважения, отказ от некоторых действий (из-за того, что они выше или ниже его достоинства), а также принуждение себя к выполнению других действий, пусть даже это обойдется ему дорогой ценой. Включаясь в ситуацию, придающую ему лицо, которое он должен поддерживать, человек берет на себя ответственность за то, чтобы держать под контролем поток протекающих перед ним событий. Он должен обеспечить устойчивость конкретного экспрессивного порядка , регулирующего поток событий, больших и малых, таким образом, что все выражаемое ими будет соответствовать его лицу. Когда человек демонстрирует эту уверенность, руководствуясь главным образом долгом перед самим собой, в нашем обществе это называют гордостью; если он поступает так из чувства долга перед социальным окружением и получает от него поддержку, тогда принято говорить о чести. Когда эти переживания связаны с особенностями позы, с экспрессивными проявлениями, производными от манеры обращения со своим телом, эмоциями и объектами, с которыми он входит в физический контакт, тогда говорят о достоинстве — аспекте экспрессивного контроля, который всегда восхваляют и никогда не исследуют. Так или иначе, хотя социальное лицо может быть наиважнейшим личным достоянием человека и средоточием его чувств безопасности и удовлетворенности, оно лишь одолжено ему обществом и будет отобрано, если он не станет вести себя подобающим образом. Ориентация на одобряемые качества, связанные с лицом, превращает каждого человека в собственного «тюремщика»; и это очень существенное социальное ограничение, хотя отдельному человеку может даже нравиться его «тюремная камера».

Точно так же как от члена любой группы ожидают проявлений самоуважения, от него ожидают, что он будет придерживаться норм деликатности. От него ждут, что он пойдет на определенные шаги для того, чтобы поберечь чувства и сохранить лицо других присутствующих, и что он будет делать это спонтанно и добровольно вследствие эмоциональной идентификации с ними и с их чувствами [10] Разумеется, чем большей властью и престижем обладают эти другие, тем вероятнее человек проявит внимание к их чувствам, как об этом пишет Х.Э. Дэйл: «Доктрина „чувств“ была разъяснена мне много лет назад одним крупным государственным чиновником с изрядной долей цинизма. Он объяснил, что значение, которое придается чувствам, находится в прямой зависимости от значимости чувствующей персоны. Если общественные интересы требуют отстранения от своего поста младшего клерка, совершенно не требуется принимать во внимание его чувства; если дело касается помощника министра, его чувства по возможности должны быть внимательно учтены; если же речь идет о министре, то его чувства — это принципиальный элемент ситуации, и только насущные общественные интересы могут заставить пренебречь ими» ( Dale Н.Е .The Higher Civil Service of Great Britain. Oxford: Oxford University Press, 1941). . Поэтому люди не расположены быть свидетелями того, как другие теряют лицо [11] Торговцы, особенно уличные лоточники, хорошо знают, что, если они следуют линии поведения, которая потерпит крах, если упрямый покупатель откажется сделать покупку, покупатель может оказаться в ловушке сочувствия и совершит покупку ради сохранения лица торговца и предотвращения ожидаемой от продавца скандальной сцены. . Человека, способного сохранять спокойствие при виде унижения другого, в нашем обществе называют «бессердечным», а того, кто бесчувственно принимает собственное унижение, считают «бесстыдным».