Георгий Почепцов - Виртуальные войны. Фейки

Все это методы ввода иной правды и борьбы с ней. Кстати, последние десятилетия стали ареной борьбы разных правд с интенсивностью, которой не знала история. Два фактора повлияли на возрастание этой интенсивности. С одной стороны, интернет создал мощнейшую сеть передачи информации вне государственного контроля старого типа. Как отмечается в одной из статей, «в Интернете нет парткома» [1069] Вологодский Р. Где у Интернета партком // www.ng.ru/scenario/2018-06-26/10_7252_Internet.html . . Но государства все равно пытаются контролировать Интернет-среду, хотя для этого нужны уже другие методы. Они должны быть индустриальными по производству, но индивидуальными по системе распространения, что позволяет прятать их индустриальную привязку к государству.

Это успешно делает Китай [1070] Economy E.C. The great firewall of China: Xi Jinping’s Internet shutdown // www.theguardian.com/news/2018/jun/29/the-great-firewall-of-china-xi-jinpings-internet-shutdown . , но по его поводу давно звучит мнение, что Китаю не нужна демократия [1071] Asma S.T. The dragon will never become the eagle: China and democracy // www.3quarksdaily.com/3quarksdaily/2015/04/the-dragon-will-never-become-the-eagle-china-and-democracy.html . . Россия готова к отключению от мирового интернета [1072] Советник Путина: Россия готова к отключению от мирового интернета // www.svoboda.org/a/29079358.html . . При этом интернет живет своей бурной жизнью, которую нельзя было даже представить до этого. Разные социальные группы ищут свои собственные пути поиска истины в интернете (см. один из примеров [1073] Gourarie C. The faith filter: How conservatives parse the news // www.cjr.org/analysis/conservatives-read-news-like-bible.php . ). На условиях анонимности возникают групповые идентичности [1074] Тумина А. Двачуем все! Почему анонимные имиджборды стали главной фабрикой массовой интернет-культуры // knife.media/chan/ . [1075] Bernstein M.S. a. o. 4chan and /b/: An Analysis of Anonymity and Ephemerality in a Large Online Community // www.aaai.org/ocs/index.php/ICWSM/ICwSM11/paper/download/2873/4398/ . . С приходом онлайна разрушились списки авторитетов. На авансцену вышли совершенно другие люди. Например, голосование на Кольте дало такую первую десятку лидеров общественного мнения [1076] Кольта выяснила, есть ли в России моральные авторитеты. Итоги и выводы из масштабного голосования // www.colta.ru/articles/specials/17966 . :

1. Илья Maddyson видеоблогер, стример. 5486;

2. Нариман «Абу» Намазов, IT-предприниматель, владелец «Два. ч». 3826;

3. Алексей Навальный, политик. 3738;

4. Леонид Парфенов, журналист. 2527;

5. Владимир Путин, политик. 2354;

6. Данила Поперечный, блогер. 1827;

7. Захар Прилепин, писатель. 1724;

8. Пахом, художник. 1605;

9. Ваномас (Иван Маслаков), видеоблогер. 1466;

10. Борис Гребенщиков, музыкант. 1398.

За две недели проголосовали почти 84 000 человек. При этом далеко не все персонажи из первой десятки являются известными в привычном понимании, поскольку это люди из сети.

Более того, сегодня акцентируется резко возросшая коммуникативная сила отдельного человека. А. Витухновская пишет: «Никогда еще во всей истории человечества отдельному представителю Homo sapiens не были доступны столь мощные информационные ресурсы. Сейчас буквально от одного твита могут стремительно обваливаться рынки, пересчитываться бюджеты, реструктурироваться общественные и политические институты. Хаос в информационной среде, или субъектный хаос, представляет собой постоянно меняющуюся форму высшего коллективного разума, способного как на мгновенную адаптацию, так и на качественный рост. Чего нельзя сказать о хаосе объектном, который может лишь распространяться количественно» [1077] Витухновская А. Цивилизация Хаоса // knife.media/club/chaotic/ . .

Возникает также проблема с определенной «эрозией» гуманитарных наук. Естественные науки более эмпирически ориентированы, поэтому множественность правд, которая существует и там, все же не затрагивает центральных оснований, чего нельзя сказать о науках гуманитарных, в которые постправда ворвалась как центральный объект и определенный «разрушитель» устоев.

А. Борейко констатирует этот статус-кво гуманитарных наук следующим образом: «в обществе „постправды“ гуманитарная наука — это лишь несколько фрагментов большого и довольно хаотичного пазла, где есть много всякого „альтернативного“. Здесь имеется своя правда на любой вкус. И часто непросто доказать, почему версия правды, предлагаемая почтенной гуманитарной наукой, лучше, чем какая-то другая, которую предлагает, скажем, уфология, геополитика, „новая хронология“ и тому подобные герметичные версии реальности» [1078] Борейко А. Если возникает жажда гуманитарного знания, пора копать колодцы. Интервью // newtonew.com/culture/luch-sveta-v-onlayn-haose . .

Мир сегодня, в принципе, не слышит гуманитариев. Власть обращается к ним только при возникновении определенных прикладных проблем типа выборов. Но и там действуют в определенной степени «шаманы» от науки, которые получили свой статус решателей задач исключительно на основании личных знакомств с власть имущими.

У гуманитариев есть также и более общая задач в мире, которую Д. Коцюбинский сформулировал следующим образом: «гуманитарии — это психотерапевты, которые говорят с обществом о его проблемах и пытаются рационализировать эмоции „пациента“. Если же они в какой-то момент теряют контакт с „пациентом“, тот начинает впадать в состояние внутреннего, а затем и внешнего саморазрушения. На мой взгляд, сегодня во всем мире гуманитарное знание утратило способность говорить с обществом о волнующей его проблематике и на адекватном его самоощущению языке» [1079] Коцюбинский Д. Гуманитарии — это психотерапевты, без которых мы обречены на коллективный невроз. Интервью // www.rosbalt.ru/piter/2018/06/30/1713968.html . .

Множество правд порождает множественность разрешенных моделей поведения, чего не могут позволить себе современные государства. Некоторые страны, например, выступают за легализацию наркотиков. Другие, как Китай, наоборот, ведут рейтинги правильного поведения, чтобы заставить людей вернуться «в русло».

Китайские подсчеты выглядят таким образом: «Если твой рейтинг больше 1050 баллов, то ты образцовый гражданин и маркируешься тремя буквами А. С тысячей баллов можно рассчитывать на АА. С девятьюстами — на В. Если рейтинг упал ниже 849 — ты уже подозрительный носитель рейтинга С, тебя выгонят со службы в государственных и муниципальных структурах. А тем, у кого 599 баллов и ниже, несдобровать. Их записывают в черный список с припиской О, они становятся изгоями общества, их не берут почти ни на какую работу (даже в такси с черной меткой О работать нельзя), не дают кредиты, не продают билеты на скоростные поезда и самолеты, не дают в аренду автомобиль и велосипед без залога. Соседи от тебя шарахаются как от огня, ведь не дай бог кто-то увидит, как ты общаешься с человеком О: на тебя сразу донесут и твой рейтинг тоже стремительно пойдет вниз» ( [1080] Астафьева Н. Что такое рейтинг благонадежности граждан. И как он уже работает в Китае // gorod-812.ru/kak-v-kitae-rabotaet-reyting-blagonadezhnosti-grazhdan/ . , см. также [1081] Zhao C. «Black mirror» in China? 1.4 billion citizens to be monitored through social credit system // www.newsweek.com/china-social-credit-system-906865 . ).