Дэвид Харви - Социальная справедливость и город

Практически все, что утверждалось до сих пор, совпадало с тезисом Лефевра. В чем же расхождения? Лефевр настаивает, что урбанизм сейчас подчинил себе индустриальное общество. Он приходит к этому выводу путем познания через отрицание. Использование такого диалектического инструмента приводит нас к гипотезе. Но не дает подтверждений. И я не верю в то, что на данном этапе истории эта гипотеза является обоснованной.

Урбанизм обладает собственной структурой — он может пониматься как обособленная целостность — со своей собственной динамикой. Но эта динамика опосредована взаимодействиями и противоречиями с другими структурами. Говорить, что сейчас урбанизм взял верх над индустриальным обществом, — значит говорить, что противоречия между урбанизмом как структурой в процессе трансформации и внутренней динамикой старого индустриального общества просто разрешились в пользу первого. Мне это утверждение не кажется реалистичным. В некоторых важных и решающих аспектах индустриальное общество и структуры, которые его составляют, продолжают подчинять себе урбанизм. Приведу три примера для иллюстрации.

(1) Изменение органического строения капитала и, как следствие этого, возрастающий объем инвестиций в основной капитал являются результатом внутренней динамики индустриального капитализма, и это не может быть проинтерпретировано как ответ на процесс урбанизации. Созданное пространство оформляется в процессе размещения инвестиций в основной капитал. Именно промышленный капитализм создает пространство для нас, и как раз поэтому мы так часто испытываем чувство отчуждения по отношению к созданному пространству. Правда, процесс урбанизации оказывает определенное давление на промышленный капитализм — один пакет инвестиций требует в дополнение другой. Но динамика процесса контролируется и ограничивается процессом, управляющим промышленным капитализмом, а не процессом, управляющим эволюцией урбанизма как отдельной структуры.

(2) Потребность в создании и поддержании потребительского спроса производится в процессе, управляющем эволюцией промышленного капитализма. Урбанизация дает возможность промышленному капиталу реализовывать созданные им продукты. В этом смысле процесс урбанизации все еще стимулируется требованиями промышленного капитализма. Урбанизация создает новые желания и потребности, новые предпочтения и мотивы, и в той степени, в которой они получают собственное развитие, урбанизм оказывает давление на промышленный капитализм. Но границы ответной реакции и прогресс эволюции зависят от условий, связанных с промышленным капитализмом, а не с урбанизмом.

(3) Производство, присвоение и обращение прибавочной стоимости не попали под контроль внутренней динамики урбанизма, а продолжают регулироваться условиями индустриального общества. В главе 6 исследовалось отношение между урбанизмом и обращением прибавочной стоимости. Это решающий и наиважнейший вопрос, и он, возможно, является самым значимым источником наших разногласий с Лефевром. Я рассматриваю каналы, по которым циркулирует прибавочная стоимость, как артерии, от которых зависят все отношения и взаимодействия, определяющие общество как целостность. По большому счету, поняв обращение прибавочной стоимости, мы поймем, как работает общество. К сожалению, у нас нет такого глубокого понимания структур этого обращения, чтобы сделать о нем окончательные выводы. И в этом отношении глава 6 является наиболее слабой и грешит размытыми формулировками. Чтобы разобраться со всеми сложными моментами, потребовалась бы работа, сравнимая по крайней мере с мощью и глубиной Марксова «Капитала». Лефевр предлагает нам упрощенное, но достаточно полезное различие между двумя кругами обращения прибавочной стоимости. Первый круг возникает в индустриальном обществе и включает в себя ту самую простую переработку природных материалов и энергий в используемые человеком объекты и мощности. Второй круг обращения образуется путем создания и извлечения прибавочной стоимости из спекуляций с правами собственности (разного рода) и из доходов, полученных в качестве прибыли от инвестиций в основной капитал. Лефевр пишет: «В то время как пропорция общемировой прибавочной стоимости, производимая и получаемая в промышленности, падает, пропорция, получаемая в сфере спекуляций, строительства и недвижимости, растет. Вторичное обращение начинает вытеснять первичное» (Lefebvre, 1970, 212). Эта точка зрения требует пояснений. Вторичный круг наделен некоторыми труднообъяснимыми характеристиками. Растущие объемы инвестиций в основной капитал (что является результатом изменения в органическом строении капитала) являются, говоря словами Маркса, «мертвым трудом». Чтобы оживить этот основной капитал, нужно, чтобы его приводила в движение живая рабочая сила и чтобы производимые с его помощью продукты или услуги обладали потребительной стоимостью (в настоящий момент и в будущем). Последнее условие трудно гарантировать. Поэтому все более обостряющаяся и усложняющаяся проблема оценки стоимости капитала начинает тормозить развитие индустриального общества. Спекулятивная деятельность порождается неясностью в оценке стоимости капитала и расцветает за счет этого. Спекулятивная деятельность растет пропорционально инвестициям в основной капитал, и, поскольку урбанизм частично является продуктом последнего, неудивительно, что урбанизм и обращение спекулятивного капитала оказываются тесно связанными друг с другом. Правомочность этой идеи демонстрируется в главах 2 и 5. Но было бы преждевременно утверждать, что второй круг обращения заместил первый. Оба круга обращения нуждаются друг в друге, но тот, что основывается на промышленном капитализме, все еще является основным. Давление, оказываемое вторым кругом, угрожает стабильности первого, поскольку, как сейчас представляется, второй круг гораздо более устойчив к кризисам, чем первый, хотя при этом противоречия между двумя кругами обращения являются постоянным источником напряжения.

Обращение прибавочной стоимости в обществе — это сложная тема, требующая гораздо более глубокого понимания, если мы хотим, чтобы она помогла нам разобраться с динамикой урбанизации. Не менее важна эта тема для социалистических обществ, поскольку, как мы показали в главе 6, концепция прибавочного продукта никуда там не девается, она просто меняет форму.

Куда же приводят нас эти размышления о тезисе Лефевра? Говоря, что его тезис неверен в данный момент истории, я не говорю, что он не может находиться в процессе приближения к истинности или что он не может стать таковым в будущем. Доказательства свидетельствуют, что силы урбанизации крепнут и стремятся к доминированию на центральной сцене мировой истории. Урбанизация становится глобальной. Урбанизация сельской местности идет все активнее. Созданное пространство вытесняет эффективное пространство. Внутренняя дифференциация в урбанизационном процессе очевидна, как и изменения в политической организации пространства, которые происходят параллельно с этой дифференциацией. Во всех этих аспектах Лефевр ухватил основные тенденции. Можно сказать, что Лефевр представляет нам гипотезу о возможностях, заложенных в настоящем. За долгую историю города чего только о нем не написали — и оптимистичного, и утопичного. Теперь у нас есть шанс прожить многое из предсказанного, при условии, что мы воспользуемся нынешними возможностями. У нас есть возможность создавать пространство, творчески обуздав силы, производящие городскую дифференциацию. Но чтобы воспользоваться этими возможностями, нам приходится бороться с силами, которые создают города как отчужденные пространства и подталкивают урбанизацию в направлении чуждом нашим индивидуальным и коллективным целям.