Юн Эльстер - Объяснение социального поведения. Еще раз об основах социальных наук

Не только фолк-психология. Социологи, утверждающие, что агент сигнализирует своим поведением, что он хороший или плохой тип, также переоценивают постоянство в поведении.

В этих данных есть один поворот. Дети родителей, следовавших советам детского психолога, лучше успевали в школе, чем дети родителей, которые им не следовали, – факт, который иногда приводят как подтверждение эффекта «перелива» из дома в школу. Но эти результаты могут быть связаны только с тем, что предрасположенность подчиняться правилам является наследственной. У родителей, которые добросовестно следовали инструкциям детского психолога, более вероятно появление детей, которые будут добросовестно следовать инструкциям учителя.

В письме к этику Ренди Коэну (Randy Cohen) («Нью Йорк таймс мэгэзин». 2006. 15 января) один академический ученый спросил, должен ли тот факт, что не имеющий постоянного контракта (tenure) коллега требовал себе в факультетском клубе скидки, на которые он не имел права, служить основанием, чтобы голосовать против его постоянного контракта из-за «нечестности, которая потенциально может распространяться и на его научные исследования». Коэн ответил «нет» на том основании, что «люди, которые плохо ведут себя в одних ситуациях, часто хорошо себя ведут в других».

Поскольку умный эгоист, заботящийся о своем будущем, зачастую будет заинтересован в том, чтобы имитировать заботу о других (глава 5), окончательным объяснением психопатического поведения может быть чрезмерное дисконтирование во времени.

Сходным образом успех телевизионных благотворительных марафонов основан не на апелляции к альтруизму людей, а на том, что к человеку ко всему прочему стучат в дверь и обращаются с непосредственной просьбой. В данном случае объяснение, связанное с информацией, естественно является нерелевантным.

Люди, которые боялись физически вмешиваться в ситуацию, чтобы защитить женщину от нападавшего, могли позвонить в полицию. Но тогда полиция не принимала анонимных звонков, так что случайные свидетели могли опасаться неприятностей. В других ситуациях возможность звонка в полицию могла попросту отсутствовать.

Такова тенденция в многочисленных экспериментах такого рода. В упомянутом эксперименте (эпилептический припадок перед домофоном) выяснилось, что если мы предполагаем, что остальные слушатели были реальные, наивные участники, получившие одну и ту же информацию (а не только подсадные или придуманные самим экспериментатором), шанс, что хотя бы один из них вмешается, приблизительно постоянен и составляет 85 %. В случае пяти участников (главный участник и четыре слушателя) вероятность, что кто-то из них не станет вмешиваться, составляет 0,69. Шанс, что никто не станет вмешиваться, равен 0,695, или 0,156, что дает вероятность 0,844 вмешательства того, что по крайней мере один человек вмешается.

Так же как подопытные, которых побудили подвергнуть других людей электрошоку, те, кто прошел мимо человека в бедственном положении, явно очень переживали из-за этой встречи.

Говоря метафорически, они находятся в плохом психологическом равновесии. Но агрессия необязательно является наилучшим ответом на агрессию (как того требует понятие «равновесие» из теории игр). Это только психологически интеллигибельный ответ.

Иногда, впрочем, мы приписываем свои неудачи нашему характеру. Игрок или алкоголик может вполне счастливо уверять себя в том, что «это сильнее его», чтобы иметь оправдание продолжениям игр или возлияний.

Иногда, впрочем, приписываем успехи других людей дефектам их характера. Антисемитизм полагается на миф о том, что евреи добились успеха, потому что их аморальный характер позволяет им не стесняться в средствах для достижения цели.

На самом деле вторая предвзятость курильщиков не полностью компенсирует первую.

У крыс задержка между бездумной реакцией и реакцией рефлексивной составляет доли секунды.

Я игнорирую техническое условие, согласно которому ряд возможностей должен быть компактным и закрытым. Компактность нарушается, если для каждого осуществимого выбора имеется один наилучший вариант, а закрытость – если ограничение последовательности осуществимых вариантов само по себе не является осуществимым (feasible).

Касательно еще одного способа «улучшить себя до смерти» см. примечание 1 к главе XVIII.

Таким образом, интуитивное представление о несопоставимости может быть расписано двумя способами: как неполное предпочтение или как непоследовательное предпочтение.

Выявление такой вероятности поднимает проблему укорененности, на которую указывалось во введении во второй части.

Две любые такие функции на самом деле относятся друг к другу, как шкалы температур Цельсия и Фаренгейта, которые присваивают разные значения (соответствующие в нашем случае величинам М и N ) температуре кипения воды.

Таким образом, аналогия со шкалой температур верна только отчасти. Эти шкалы измеряют только интенсивность температуры. Функции количественной полезности измеряют общий результат интенсивности предпочтений и неприятия риска.

Вера в колдовство может быть самосбывающейся, если про́клятый человек верит в эффективность проклятия и попросту теряет волю к жизни. В данном случае наблюдаемая эффективность проклятия может заставить поверить в рациональность колдовства, даже если (как с теорией действия на расстоянии) агент не может определить механизм, который приводит его в действие. Этот факт может делать колдовство наказуемым на основании его фактических последствий, а не только как mens rea, как предлагали Донн и Гоббс (см. введение ко виорой части).

В этом рассуждении мы полагаемся на две предварительные установки: основное убеждение, касающееся типа премьер-министра, и фоновое – о вероятности того, что премьер-министр данного типа обеспечит хороший исход. Если фоновое убеждение не меняется на протяжении всего времени, то основное пересматривается по мере поступления новой информации. Мы также можем поменять передний план и фон местами, если заинтересованы в установлении, что действительно компетентные политики могут воздействовать на экономические результаты или же на них действуют в основном случайные или внешние факторы. Тогда мы могли бы начать с основного убеждения о вероятности того, что хороший политик принесет хороший исход, и фонового убеждения о его компетентности. Если наблюдение показывает, что под руководством политика, который с большей вероятностью может считаться компетентным, дела в экономике идут плохо, мы можем присвоить б о льшую вероятность гипотезе о случайных и внешних факторах.