Энтони Гидденс - Социология. 2-е изд.

Современные мыслители пришли к разным умозаключениям относительно того, почему так происходит. Существуют также разногласия по поводу этапа истории, при котором национализм, нация и национальное государство появились как таковые. Некоторые считают, что у них гораздо более ранние истоки.

Национализм и современное общество

Пожалуй, главным теоретиком национализма является Эрнест Геллнер (1925–1995). Геллнер утверждает, что и национализм, и нация, и национальное государство являются продуктами современной цивилизации, истоки которой лежат в индустриальной революции конца XVIII в. Национализм и чувства или ощущения, с ним связанные, не имеют глубоких корней в человеческой природе. Это продукты нового крупномасштабного общества, которое создается индустриализмом. Согласно Геллнеру, национализм как таковой, а также понятие нации не знакомы традиционным обществам ( Gellner 1983).

Существуют несколько черт современных обществ, которые привели к появлению этих феноменов. Во-первых, современное индустриальное общество ассоциируется с быстрым экономическим развитием и сложным разделением труда. Геллнер отмечает, что современный индустриализм создает потребность в гораздо более эффективной системе государства и правительства, чем та, что существовала ранее. Во-вторых, в современном государстве индивиды обязаны постоянно общаться с чужестранцами, поскольку в основе общества лежит теперь не деревня или город местного значения, а нечто намного более крупное. Массовое образование, основанное на «государственном языке», которое дается в школах, — основное средство, с помощью которого крупномасштабное общество может быть организовано и сохранять свое единство.

Теория Геллнера была раскритикована по нескольким аспектам. Критики говорят, что это функционалистская теория, которая утверждает, что образование работает на социальное единство. Как и при более общем подходе функционалистов, этот взгляд склонен недооценивать роль образования в генерировании конфликтов и разногласий. Теория Геллнера, в общем-то, не объясняет тех страстей, которые национализм может пробуждать и часто вызывает. Сила национализма, возможно, связана не просто с образованием, но с его способностью формировать идентичность — нечто, без чего индивидуумы не могут существовать.

Потребность в идентичности, конечно же, родилась не с появлением современного индустриального общества. В связи с этим критики утверждают, что Геллнер не прав, столь сильно отделяя национализм и нацию от досовременных времен. В чем-то национализм весьма современен, но он также использует чувства и формы символизма, которые уходят гораздо глубже в прошлое. Согласно одному из наиболее известных исследователей национализма, Энтони Смиту, нации обычно имеют прямые линии преемственности от более ранних этнических общин, или как он их называет, этни или этнос. Этнос— это группа, которая объединена идеей общего происхождения, общими культурными особенностями и связью с определенной родиной.

Многие нации, как отмечает Смит, действительно возникли в доиндустриальную эпоху, и в предыдущие исторические периоды существовали этнические общины, которые напоминают нации. Евреи, к примеру, представляют собой отчетливый этнос в течение более чем 2 000 лет. В определенные периоды евреи объединялись в общины, которые обладали рядом характеристик наций. Но только после Второй мировой войны все эти элементы были объединены в форму национального государства Израиль. Как и большинство других национальных государств, Израиль не был образован из единственного этноса. Палестинское меньшинство в Израиле ведет свое происхождение от весьма отличающегося этнического источника и утверждает, что создание израильского государства сместило палестинцев с их древней родины — отсюда и их постоянный конфликт с евреями в Израиле, а также разногласия между Израилем и большинством сопредельных арабских стран.

Различные страны развивались относительно этноса по-разному. В некоторых, включая большинство стран Западной Европы, распространялся какой-то один этнос, вытесняя ранее живших на этой территории соперников. Так, в XVII в. во Франции говорили на нескольких других языках (помимо французского. — Прим. перев. ), с которыми связаны другие этнические истории. По мере того как французский становился основным языком, большинство его соперников впоследствии исчезли. Однако их остатки закрепились в некоторых областях. Одним из таких мест является страна басков, расположенная по обе стороны франко-испанской границы. Баскский язык довольно сильно отличается и от французского, и от испанского, и баски утверждают, что у них отдельная культурная история. И хотя уровень насилия и близко не приближался к тому, который наблюдался в других местах, таких как Восточный Тимор или Чечня на юге России, группы сепаратистов в стране басков спорадически устраивали серии взрывов, стремясь приблизиться к своей цели — независимости.

Живучесть строго очерченных этносов внутри сложившихся наций приводит к феномену нации без государства. В подобной ситуации налицо многие из основных характеристик нации, но тем, кто составляет такую нацию, недостает независимой политической организации. Сепаратистскими движениями, такими как в Чечне или Басконии, а также во многих других местах мира, таких как Кашмир в северной Индии, движет желание организовать автономное государство с самоуправлением.

Можно признать несколько различных типов наций без государств, в зависимости от взаимоотношений этноса с более крупным национальным государством, внутри которого он существует ( Guibernau 1999).

1. В некоторых случаях национальное государство может принимать культурные отличия своего меньшинства или меньшинств и позволять им определенную степень активного развития. Так, в Великобритании Шотландия и Уэльс признаются как имеющие свою историю и культурные особенности, отличные от остального Соединенного Королевства, и они до некоторой степени имеют свои отдельные институты. К примеру, большинство шотландцев являются пресвитерианцами, и Шотландия уже давно имеет отдельную от Англии и Уэльса систему образования. Шотландия и Уэльс достигли еще большей автономности внутри Соединенного Королевства в целом с организацией Шотландского Парламента и Национальной Ассамблеи Уэльса в 1999 г.

Подобно им, Баскония и Каталония (область вокруг Барселоны в северной Испании) признаются «автономными общинами» внутри Испании. У них есть свой собственный парламент, который обладает определенным количеством прав и полномочий. Однако и в Великобритании, и в Испании основная власть по-прежнему остается в руках национальных правительств и парламентов, расположенных, соответственно, в Лондоне и Мадриде.