Энтони Гидденс - Социология. 2-е изд.

Хотя были развернуты широкомасштабные научные исследования с целью окончательного выяснения степени опасности, связанной с использованием в пищу мяса больных ГЭ КРС животных, убедительных выводов получить пока не удалось. Существует вероятность, что люди, потреблявшие британское мясо еще до открытия этого заболевания, могли подвергнуться заражению. И все же к декабрю 1999 г. Комитет ЕС по руководству наукой заявил, что «критическая для человека доза до сих пор неизвестна». Попытка вычислить степень опасности в этом случае наглядно демонстрирует сложность оценки рисков в современном мире. Необходимо выяснить, являлись ли — и если да, то в какой момент — зараженные животные частью пищевой цепочки; насколько развилась в них и получила распространение к этому времени болезнь; как перерабатывалось их мясо; и многие другие факты. Общее число неизвестных в задаче анализа подобной опасности огромно, и это делает ее практически неразрешимой.

Глобальное потепление, эпидемия «коровьего бешенства», споры о генетически модифицированной пище и целый ряд других техногенных рисков поставили всех перед новыми проблемами и необходимостью принимать новые решения в повседневной жизни. Поскольку «атласа» этих новых опасностей не существует, каждый человек, каждая страна или международная организация сами выбирают тот путь, который представляется им верным. И коль скоро мы не располагаем точным описанием причин и следствий этих опасностей, нам приходится самостоятельно решать, какие из рисков мы готовы принять на себя. А это способно поставить в тупик кого угодно! Должны ли мы использовать материалы, чье производство или потребление связано с негативным воздействием на наше здоровье и/или окружающую среду? Даже «простые» решения относительно нашего меню теперь принимаются на основе противоречивых фактов и мнений, касающихся достоинств и недостатков каждого конкретного продукта.

Немецкий социолог Ульрих Бек, который много писал о рисках периода глобализации, полагает, что они способствуют формированию глобального общества рисков( Beck 1992). (См. также главу 21 «Развитие теоретической мысли в области социологии») По мере того, как темпы технологического прогресса продолжают расти, приводя к возникновению новых опасностей, мы должны постоянно находиться в состоянии готовности к новым переменам и уметь приспосабливаться к ним. У. Бек считает, что проблемы общества риска не ограничиваются опасностями, связанными с загрязнением окружающей среды или угрожающими здоровью, к числу которых он относит целый ряд взаимосвязанных изменений в современной социальной жизни: появление новых тенденций в области трудоустройства, растущую неуверенность в завтрашнем дне, снижение степени влияния традиций и обычаев при формировании индивидуальности, трансформацию семейного уклада и демократизацию межличностных отношений. Поскольку будущее каждого из нас становится менее «определенным», чем в традиционных обществах ушедших веков, то мы так или иначе рискуем, когда оказываемся вынуждены принимать любые решения. Вступление в брачный союз сегодня — куда менее гарантированное мероприятие, чем раньше, когда институт брака имел пожизненный статус. Выбор специальности при получении образования или возможной карьеры также сопряжен с известным риском — кто может сказать, какие навыки и знания будут в цене, если экономическая ситуация изменяется с такой быстротой?

Согласно Беку, важной чертой общества риска является отсутствие территориальных, временных или социальных границ, которые могли бы служить преградой для современных опасностей ( Beck 1995). Сегодня перед лицом грозящих опасностей оказываются все страны и социальные слои населения, а возможные последствия приобретают теперь глобальный характер. Многие формы техногенных рисков (например, те из них, которые связаны с загрязнением окружающей среды или здоровьем человечества) не «признают» территориальных или национальных разграничений — взрыв в 1986 г. на Чернобыльской АЭС, находящейся на территории Украины, является бесспорным аргументом в пользу этого утверждения. Всем, кто проживал в непосредственной близости от Чернобыля, независимо от возраста, пола или социальной принадлежности, угрожала опасность радиационного поражения. И в то же время под ударом оказался не только Чернобыль, но и вся Европа, где еще долгое время после взрыва наблюдатели фиксировали необычайно высокие уровни радиации.

Бек и другие ученые обращают внимание на риск как на одно из основных следствий глобализации и технологического прогресса. Новые формы риска ставят сложные задачи не только перед отдельными индивидуумами, но и перед целыми социальными обществами, которым приходится наощупь продвигаться по неизведанным землям. Но глобализация несет с собой и многие другие проблемы.

Путь глобализации извилист, ее воздействие часто воспринимается по-разному и далеко не всегда оказывается благотворным. Наряду с экологическими рисками возникает еще и проблема углубляющегося неравенства как в отдельно взятом обществе, так и между различными странами мира, и для человечества, стоящего на пороге XXI в., эта проблема является одной из самых важных.

Как мы выяснили, рассуждая о типах общества (см. главу 2 «Культура и общество»), подавляющая масса мирового богатства сконцентрирована в руках индустриальных, или «развитых», держав, тогда как народы «развивающихся стран» страдают от широко распространенной нищеты, перенаселенности, неудовлетворительного уровня систем образования и здравоохранения, непосильного внешнего долга. Разрыв между развитой и развивающейся частью земного шара стремительно расширялся в течение всего XX в. и на сегодняшний день является максимальным за всю историю человечества.

В «Докладе о развитии человечества» ( Human Development Report ) за 1999 г., опубликованном ООН, говорится, что средний доход граждан пяти самых богатых стран мира в 74 раза превышает доход людей, проживающих в пяти самых бедных государствах. В конце 1990-х гг. 20 % мирового населения потребляло 86 % всех производимых в мире товаров и услуг, представляло 82 % объема экспортных рынков и использовало 74 % мощности телефонных линий. Двести самых богатых людей мира удвоили свои состояния в промежуток между 1994 и 1998 гг.; имущество трех самых богатых миллиардеров мира превосходит совокупный валовый внутренний продукт (ВВП) всех наименее развитых стран, где проживает 600 млн чел. ( UNDP 1999).

В большинстве развивающихся стран уровни экономического роста и производства в течение последнего столетия заметно отстают от темпов роста численности населения, тогда как в индустриальных державах экономическое развитие уверенно обгоняет его. Эти разнонаправленные тенденции привели к ощутимому расхождению между богатейшими и беднейшими странами мира. Этот разрыв, выражавшийся в 1820 г. соотношением 3 : 1, в 1913 — 11 : 1, а в 1950 — уже 35 : 1, к 1992 г. достиг величины 72 : 1. Рост доходов на протяжении XX в. привел к их шестикратному увеличению у самой богатой четверти населения Земли и менее, чем к трехкратному, у самой бедной.