Руслан Баженов - Ампутация сознания, или Немного воска для ослиных ушей

Можно пояснить подробнее. 0,5 процента – это 1/200 от 100 процентов, каковые являются ЕСТЕСТВЕННОЙ частотой мутации. Если для выявления 0,5 процентного изменения понадобится 8 млрд. мышей, то для выявления естественной частоты (от которой мы отталкиваемся, и которая составляет 100 процентов) понадобится в 200 раз меньшее кол-во мышей, то есть 40 млн.

На самом деле автор, видимо, опять просто перепутал цифры в своем стремлении показать, как ничтожная наука не в состоянии решить проблемы, которые ставит перед ними политика. А может быть, цифры были перепутаны каким-нибудь журналистом, яркие выдумки которого Сергей Георгиевич доверчиво принял за правду.

Кстати, стоит учитывать, что наука не является чем-то целостным, каким-то застывшим общим монументом. Это живая ткань, которую ткут живые люди, в ней существует множество разных школ, в ней существует борьба мнений, авторитетов (в том числе и ложных), она ошибается, падает, встает и идет дальше. И однозначно отвергать ее в целом так же неверно, как и однозначно принимать полностью все ее выводы.

Посмотрим, как дальше Сергей Георгиевич четвертует науку:

Из модели мироздания Ньютона, представившей мир как находящуюся в равновесии машину со всеми ее «сдержками и противовесами», прямо выводились либеральные концепции свобод, прав, разделения властей. «Переводом» этой модели на язык государственного и хозяйственного строительства были, например, Конституция США и политэкономическая теория Адама Смита (вплоть до того, что выражение «невидимая рука рынка» взято Смитом из ньютонианских текстов, только там это «невидимая рука» гравитации). Таким образом, и политический, и экономический порядок буржуазного общества прямо оправдывался законами Ньютона. Против науки не попрешь!

Абсолютно непонятно, почему самому Адаму Смиту, крупнейшему экономисту своего времени, Кара-Мурза отказывает в звании ученого (что понятно из контекста), а политэкономии – в научности? Непонятно, почему это экономический порядок буржуазного общества ОПРАВДЫВАЛСЯ, а не ОБЪЯСНЯЛСЯ. Что, и Адам Смит – манипулятор? Сергею Георгиевичу следовало бы знать, что Адам Смит является не только одним из основателей экономического либерализма (на тот момент передовой экономической теории). Ему принадлежит обоснование важнейшего положения (впрочем, не им первым выдвинутого) о том, что сущностью и природой всех богатств является ТРУД. Это сегодня для нас очевидно, а до Адама Смита большое влияние имела теория меркантилистов, которые были убеждены в том, что только деньги олицетворяют богатство государства, и в качестве одного из основных его источников видели торговлю c другими государствами. Они также поддерживали протекционистские идеи, в частности поддержание низкого уровня заработной платы за счет роста населения.

Необходимо отметить, что большое значение работам Адама Смита придавал Маркс. Можно сказать, что открытие прибавочной стоимости было возможным во многом благодаря трудам буржуазных политэкономистов, которые ИЗУЧАЛИ законы капиталистической экономики, и в которых Сергей Георгиевич видит «идеологов».

Стоит, кстати, вспомнить предупреждение Адама Смита, сделанное им в «Богатстве народов»:

«...хозяева всегда и повсеместно находятся в своего рода молчаливой, но постоянной и единообразной стачке с целью не повышать заработной платы рабочих выше ее существующего размера». (Антология экономической классики. Т. 1, стр. 135, 148)

Но этого Сергей Георгиевич, видимо, не читал или же пропускал, выдирая только то, что ему нужно… Вернемся к истории возникновения «буржуазной идеологии» в изложении Кара-Мурзы. Итак, пришел Ньютон и мир изменился:

Механицизм ньютоновской картины мира дал новую жизнь атомизму - учению о построении материи из механических неизменяемых и неделимых частиц. Но даже раньше, чем в естественные науки, атомизм вошел в идеологию, оправдав от имени науки то разделение человеческой общины, которое в религиозном плане произвела протестантская Реформация

То есть, прямиком из науки, пришел «атомизм» да взял и расколол единую человеческую средневековую общину. Феодалов, крестьян, священников, зажиточных горожан, нищих. Были они ЕДИНЫ, не было между ними никаких классовых противоречий, жили себе поживали, пока Ньютону на голову яблоко не упало… И:

Недавние рыцари, землепашцы и бродячие монахи Европы стали клерками, депутатами и рабочими у конвейера. Мир, бывший для человека Средневековья Храмом, стал Фабрикой - системой машин.

Какой ужас. Был такой замечательный Храм, крестьянин отдавал десятину церкви, феодал насиловал его невесту и забирал чуть не половину урожая, чума (наука в загоне) выкашивала города, инквизиция тысячами жгла ведьм, Европу сотрясали религиозные и обычные войны… Зато Храм, зато романтика. А посмотрите на Европу сейчас да сравните! Фабрики, оболваненная масса под управлением кучки манипуляторов. Тихий ужас.

Вместо того, чтобы, указывая на РЕАЛЬНЫЕ проблемы и противоречия капитализма, вести в БУДУЩЕЕ, автор упорно апеллирует к прошлому. Глубокую, аналитическую критику буржуазного общества автор заменяет вот этими грустными констатациями:

Школа и СМИ оказывались сильнее, нежели традиции, проповеди в церкви и сказки бабушки.

Впрочем, дальше, как всегда, интереснее:

Перенос биологических понятий в общество людей не в качестве метафор, а в качестве рабочих концепций, незаконен. Это - типичный процесс выведения идеологии из науки.

Видимо, идеологию надо высасывать из пальца или выводить из религиозных представлений о мире. Но ни в коем случае не опираться на науку! Перенос биологических концепций, оказывается, незаконен. То есть, если мы утверждаем право каждого на еду, апеллируя к биологической потребности человека в пище, – это незаконно. Инцест запрещается на государственном уровне, видимо, потому, что «это аморально», а не потому, что человечество на основе своего опыта вывело, что дети от таких браков чаще всего оказываются нежизнеспособны (отсюда и взялось, собственно, представление об «аморальности» инцеста). Но это «биология», «наука», вон из дома! Устройство общества видимо должно основываться исключительно на паре стишков о «мистическом русском разуме», пословицах и старых добрых традициях.

Автор набрасывается на Спенсера и «социал-дарвинизм», забывая, что эволюционная этика (наука, объясняющая свод морально-этических правил биологическими законами) с тех пор сделала большой шаг вперед. Что современная социобиология пытается дать (и небезуспешно) биологические обоснования не только эгоизму человека, не только правилу «человек человеку – волк», но и его альтруизму. Таким образом, и самопожертвование, и помощь слабым, и забота о старых трактуются как естественные биологические механизмы. Если один из ученых делает вывод о том, что в основе социального поведения человека лежат исключительно эгоистические мотивы и тем самым оправдывает (или объясняет) капиталистический строй, это еще не значит, что нужно зачеркивать ВСЕ данное научное направление или подвергать критике сам метод. Есть и другие крупные ученые, работающие в этом же направлении и приходящие к другим выводам. Для начала неплохо бы ознакомиться с их трудами.