Руслан Баженов - Ампутация сознания, или Немного воска для ослиных ушей

Еще одно противоречие заключается в том, что сам автор забывает, как на протяжении всего своего труда он постоянно цитирует «выводы социологов», «выводы научного конгресса», пишет: «…как показали исследования ученых» и т.д. Сергей Георгиевич опять близоруко обрушивается на все явление В ЦЕЛОМ (в данном случае, это наука) вместо того, чтобы рассмотреть плюсы и минусы, подойти к проблеме диалектически, НАУЧНО.

И на всех этапах развития буржуазной идеологии, pазными способами создавался и укpеплялся миф о человеке экономическом - homo economicus, - котоpый создал pыночную экономику и счастлив в ней жить. Эта антpопологическая модель легитимиpовала pазpушение старого общества и установление нового очень специфического социального поpядка, пpи котоpом становится товаpом pабочая сила, и каждый человек пpевpащается в собственника и тоpговца.

Не на каждом этапе, сегодня практически невозможно найти ни одного крупного экономиста (кроме совсем уж озверевших «неолибералов»), который бы серьезно воспринимал «экономического человека» и полностью ассоциировал его с реальным потребителем, точно также, как никакой современный физик (ну, за исключением двоечника-старшеклассника), не будет искать в природе «идеальный газ». Так что стоит перенестись из времен Адама Смита в 21-ый век. И, кстати, превращение «рабочей силы в товар» было прогрессивными явлением по сравнению с тем временем, когда крестьянин сам являлся в чем-то товаром (напомню, что еще в 19-ом веке существовала работорговля и что не прошло и 150-и лет, как в России, было отменено крепостное право).

И опять Кара-Мурза пишет, что СОЗДАВАЛСЯ МИФ. Видимо, тот же Адам Смит СОЗДАВАЛ миф. Прекрасно знал о несостоятельности экономического либерализма, «невидимой руки», «экономического человека», все понимал и НАРОЧНО вводил в заблуждение.

Полезно вспомнить, что большое влияние на Дарвина оказали труды Мальтуса - идеологическое учение, объясняющее социальные бедствия, порожденные экономикой свободного предпринимательства. В начале XIX В. Мальтус в Англии был наиболее обсуждаемым автором и выражал «стиль мышления» того времени. Представив как необходимый закон общества борьбу за существование, в которой уничтожаются «бедные и неспособные» и выживают наиболее приспособленные, Мальтус дал Дарвину центральную метафору его теории эволюции - борьбу за существование. Научное понятие, приложенное к дикой природе, пришло из идеологии, оправдывающей поведение людей в обществе. А уже из биологии вернулось в идеологию, снабженное ярлыком научности. Вот это взаимопомощь!

Видимо, Сергей Георгиевич решил плотно пройтись по экономистам, впрочем, не изучив толком их трудов и имея самые смутные представления о выдвинутых ими теориях. Во-первых, не совсем правильно передано то, благодаря чему Мальтус и сегодня считается одним из крупнейших экономистов своего времени наряду с Рикардо (кстати, его другом). Видимо, однозначно отрицательное отношение к Мальтусу у Сергея Георгиевича сформировано благодаря марксизму, из которого он почему-то берет самое худшее и выбрасывает по-настоящему ценное.

Во-вторых, несмотря на то, что основные выводы Мальтуса оказались ошибочными, заслуживает внимания то, что он выдвинул в качестве одной из причин бедности (по Мальтусу это главная причина), а именно: непропорциональность темпа прироста населения по соотношению с темпом прироста жизненных благ. Во многом эта теория стала частью методической базы и Чарльза Дарвина, и Давида Риккардо, и что в этом плохого – абсолютно непонятно. Настоящий ученый должен уметь отделять зерна от плевел, можно совершенно не соглашаться с выводами, которые сделал тот или иной исследователь, но почему не вычленять в его деятельности действительно нужное и правильное?

Интересными и заслуживающими внимания представляются положения Мальтуса о роли «непроизводительных» классов в создании и реализации общественного продукта, о том, что кризисы перепроизводства могут быть не только частными, но и общими. Как признавался один из крупнейших ученых-экономистов 20-го века Дж. М. Кейнс, именно Мальтус вооружил его антикризисными идеями о факторах «эффективного спроса», роли промежуточных слоев общества в потреблении произведенного продукта и др.

Заимствование той или иной методической базы из одной области науки в другую – обычное дело, зачем эти возмущенные крики о «взаимопомощи»? И не надо упорно продолжать называть политэкономию – идеологией, да еще и придавая этому слову такую негативную окраску (хотя, конечно, экономическая наука, как и историческая, довольно тесно связана с политикой и, несомненно, испытывает значительное давление с ее стороны).

Далее автор упоминает, наконец-то, о других представителях «эволюционной этики», в частности о П. А. Кропоткине.

Главный тезис этой «немальтузианской» ветви дарвинизма, связанной прежде всего с именем П.А.Кропоткина, сводится к тому, что возможность выживания живых существ возрастает в той степени, в которой они адаптируются в гармоничной форме друг к другу и к окружающей среде. Не война всех против всех, а взаимопомощь!

Получается, что Кропоткину переносить биологические концепции можно, «законно», а вот всем другим нельзя, ибо их выводы не соответствуют субъективному восприятию автора, а значит – манипуляция!:

Манипуляция заключается в самом переносе механических или биологических понятий на человека как социальное существо.

Хуже того, автор невольно проводит мысль, что «очищение» «дарвинизма» произошло именно на лоне «русской культуры». Прежде, чем делать такие поспешные выводы, следовало бы подробнее ознакомиться с работами Р.Л. Триверса, Э. Уилсона, Ч. Ламсдена, М. Рьюза и некоторых других представителей современной социобилогии. Кстати, если уж говорить о «русской школе», почему бы не упомянуть о генетике В. П. Эфроимсоне, в частности его статье «Родословная альтруизма», в которой он пытается дать (впрочем, не очень успешно) генетическое обоснование альтруизму.

Автор доверчиво внимает Сахлинсу, который пишет (а может, и не пишет – Сергей Георгиевич порой очень неточен в цитатах), что, мол, то, что заложено в социобиологии, есть «занявшая глухую оборону идеология западного общества: гарантия его естественного порядка и утверждение ее неизбежности».

Что ж, посмотрим. Р. Л. Триверс, например, выдвинул концепцию, которая получила название «взаимного альтруизма». Причем здесь «человек человеку – волк»? А Ч. Ламсден, Э. Уилсон, М. Рьюз выдвинули концепцию «эпигенетических правил», попытавшись вырваться из узких рамок генетического детерминизма своих предшественников (Р. Докинза, У.Д. Гамильтона). Согласно этой концепции, и альтруизм, и кооперация обусловлены этими «эпигенетическими правилами», которые в свою очередь зависят от среды, в том числе и социальной. Где здесь Сахлинс (а за ним и Кара-Мурза) увидел оскал идеологии «западного индивидуализма», совершенно непонятно!