Юрий Пахомов - Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Политическая, экономическая, социальная, духовная культура общества как смыслосодержащий аспект соответствующих видов деятельности (поведения) людей представляет собой лишь верхний, явный «слой» в функционировании цивилизации. В то же время сохранение ее внутренней целостности и большой устойчивости (даже в периоды кризисных состояний) обусловлено наличием глубинного, неявного «слоя», а именно — менталитета носителей данной цивилизации. Менталитет — это глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное; это совокупность готовностей, установок и предрасположенностей индивида или социальной группы действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом. Он формируется в зависимости от традиций, культуры, социальных структур и всей среды обитания человека и сам, в свою очередь, их формирует, выступая как порождающее сознание, как трудноопределимый исток культурно–исторической динамики 576 576 Современная западная философия: Словарь. — М., 1991. — С. 176. .

Иными словами, особенности культуры, устойчивые тенденции и структуры общественной жизни людей в данной цивилизации закрепляются в их менталитете как привычные внешние обстоятельства, а практически неизменные принципы взаимодействия с ними обусловливают привычные стереотипы поведения. После этого уже сам менталитет будет оберегать цивилизацию от каких-либо глубоких внутренних изменений, которые потребовали бы от людей изменить собственные привычки сознания, мышления, поведения. Из этого следуют по меньшей мере два важных для нас вывода.

Первый заключается в том, что масса людей, обладающая сходными структурами менталитета (нередко он восходит к общим архетипам «коллективного бессознательного»), даже в коренным образом изменившихся условиях существования будет следовать прежним стереотипам мышления и поведения, внешне приспосабливаясь к новой ситуации, а на деле саму ее «приспосабливая» к собственным привычкам. Второй же состоит в том, что сообщества людей, имеющие разные культуры, но похожие или совместимые стереотипы поведения и мышления, т. е. похожие или совместимые ментальные структуры (менталитет как глубинный уровень сознания и бессознательного не имеет вербального, сугубо внешнего выражения), могут вместе образовать единую и весьма устойчивую цивилизацию. Конечно, возникновение и существование такой цивилизации возможно лишь при определенных обстоятельствах.

Но не является ли рождение Латиноамериканской цивилизации результатом как раз такого необходимого сочетания культурно–исторических условий? Чтобы ответить на данный вопрос, а заодно выявить степень самобытности и главные тенденции развития этой молодой еще цивилизации, нужно проследить саму историю ее становления.

Древние цивилизации на территории современной Латинской Америки возникли задолго до открытия Нового света Христофором Колумбом. Относительно времени заселения Америки людьми у исследователей есть разные мнения: 20, 40, 70 и даже 250 (!) тыс. лет тому назад. Сходятся же они в вопросе о пути переселения из Старого света в Новый: через иногда появлявшийся сухопутный мост в Беринговом проливе и далее из Северной Америки — в Южную. В течение долгих тысячелетий обычным хозяйственным занятием человека здесь были охота и собирательство.

На этом фоне заметным явлением стали прогрессивные изменения в культуре, наблюдавшиеся в Мезоамерике (нынешние Центральная и Южная Мексика, Гватемала, Белиз, западные области Сальвадора и Гондураса) и Андской области (современные Перу, Боливия, Эквадор, часть Колумбии, Чили и Аргентины). В VII–V тыс. до н. э. здесь появляется земледелие, во II — керамика, а в I тыс. до н. э. — I тыс. н. э. — монументальная скульптура и архитектура, раннеклассовые города–государства, письменность, являющиеся признаками цивилизаций.

Но были ли создателями этих великих культур и цивилизаций те древние народы, которые издавна расселились в Америке и с тех пор жили обособленно от Старого света? Ученые обращают внимание на сходство между культурами Америки и культурами Азии и Северной Африки (земледелие, архитектура (в т. ч. феномен пирамид), общественное устройство, содержание литературных памятников, как, например, священная книга майя–киче «Пополь–Вух», и пр.). Индейские предания о народах–завоевателях, прибывавших «из–за моря», изображения людей явно негроидного и европеоидного типа, антропологические находки в Мексике большого числа черепов с негроидными и арменоидными чертами склоняют исследователей к мысли о том, что в Америку через океан (Тихий или Атлантический) неоднократно прибывали группы переселенцев из развитых цивилизаций Востока, причастные, очевидно, и к формированию великих индейских культур 577 577 В этой связи Т. В. Гончарова отмечает: «Практически всеми современными учеными отвергнута наивная идея о том, что создателями великих американских цивилизаций были потомки тех самых охотников, которые 12, 20 или 30 тыс. лет назад перешли через полярную степь Берингии, однако... колыбель американских цивилизаций все еще не найдена» ( Гончарова Т. В. Мифологические сюжеты «Пополь–Вух» в контексте предыстории. — Латинская Америка. — 2003. — № 3. — С. 90). .

Если эта версия верна, то становятся более понятными истоки заметных совпадений в принципах организации индейских цивилизаций и традиционных обществ Востока. К XVI в., когда началось испанское завоевание, в Америке существовали по меньшей мере три достаточно сформированные цивилизации: майя и ацтеков в Мезоамерике и инков в Андах, а также начавшая формироваться цивилизация чибча–муисков на Боготинском плато (нынешняя Колумбия). Майяская цивилизация, достигнувшая своего расцвета в VII–IX вв., уже находилась в состоянии упадка, но ее города–государства на Юкатане во многом сохранили ее прежние культурные достижения. Ацтеки в Центральной Мексике уверенно наращивали свою силу и влияние в возглавлявшейся ими федерации трех городов–государств. А инки создали в XV в. под своим началом огромнейшую империю Тауантинсуйю («Страна четырех соединенных между собой стран света»), простиравшуюся от южной Колумбии на севере до северо–западной Аргентины и центрального Чили на юге.

Несмотря на видимые различия в политическом устроении этих обществ, они имели ряд общих черт. Прежде всего — патримониальный тип государства, т. е. государства–собственника, интегрирующего и регулирующего отношения самодеятельных, но разрозненных первичных групп (общин), сосредоточивающего в своих руках и перераспределяющего по своему усмотрению прибавочный продукт общества. В сознании массы населения такое государство представало надобщественной, космической силой, а правитель фактически мыслился божеством. Так, Сапа Инка как Сын Солнца призван был осуществлять связь между верхним уровнем Вселенной (проще говоря, небом) и средним (Землей) 578 578 Галич М. История доколумбовых цивилизаций. — М., 1990. — С. 372. . «Отцом и матерью» ацтекского правителя — тлатоани — считались Солнце и Земля, а его деятельность по управлению земными делами представлялась неотъемлемой частью всеобщего божественного порядка. Он обязан был, обеспечивая земную жизнь, соблюдать аграрный культ, вызывать дожди, следить за движением Солнца и т. п. 579 579 Баглай В. Е. Ацтеки: история, экономика, социально–политический строй (Доколумбовый период). — М., 1998. — С. 327. . Такое восприятие государства и правителя закрепляло в менталитете массы индейского населения устойчивый стереотип покорности власти и склонности к ее обожествлению.