Юрий Пахомов - Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Само создание СНГ подвело итог цивилизационного раскола в основном по линии предвоенной государственной границы СССР 1939 г. В результате окончательного ухода Прибалтики на Запад на постсоветском пространстве не осталось наиболее цивилизационных «европейских» стран. Руководство же 11 бывших республик (решение о присоединении к СНГ его 12‑го члена было принято только в 1993 г. вторым президентом Грузии Э. Шеварднадзе) не могло на этом этапе пойти на такой кардинальный шаг, опасаясь не только последствий разрыва взаимных экономических связей, но и негативной реакции населения с его более чем семидесятилетним «советским» менталитетом. Анализ истории возникновения и в дальнейшем малоэффективного развития СНГ представляет собой отдельную проблему вне тематики данного исследования, однако из него можно сделать два важных вывода. Первый из них сводится к свидетельству наличия во всех этих государствах общих цивилизационных (ментальных, политических, идеологических и экономических) основ, заложенных в период существования СССР. С другой стороны, постепенное расхождение геополитических и геоэкономических позиций членов Содружества, нарастание внутренних различий в их политическом и экономическом устройстве позволяет сделать вывод о том, что на эти общие основы с течением времени все больше накладывались специфически отличные цивилизационные ценности, которые не могли не сказаться и на разновариантности процессов хозяйственных преобразований.

Характеризуя общий фон таких преобразований, можно, очевидно, прийти к выводу о погранично–цивилизационной природе исходных мотивов, форм и механизмов перехода от командно–административной к рыночной модели хозяйствования в данных странах. Так, при всех различиях «европейского» и «советского» образов жизни именно через последний в республики СССР с преобладанием мусульманского населения были привнесены многие элементы «европеизма», что позже не могло не сказаться на их отказе от ориентации на создание национальной экономики классического исламского типа. В большинстве этих стран оформился своеобразный цивилизационный симбиоз советско–мусульманско–европейского типа с постепенным усилением исламских ценностей за счет уменьшения «советских» и, в меньшей степени, «европейских» черт.

Это, прежде всего, касается Азербайджана, во многом следующего примеру «светско–мусульманской» государственности Турции. Резко усиливаются элементы мусульманской ментальности в Узбекистане и Кыргызстане, где бывший президент А. Акаев в начале 1990‑х гг. пытался ориентировать страну на чисто «европейский» путь развития. В меньшей степени подобные процессы характерны для Казахстана, где титульная нация только в 1990‑х гг. стала составлять половину населения страны (элементы исламской политической и экономической культуры, как будет показано ниже, использовались президентом Н. Назарбаевым прежде всего в традиционно–родовом преломлении). Наиболее полное использование родово–кланового типа характерно для режима Туркмен–баши, однако особенности этого политического режима не позволяют соотнести его с каким-либо четко выраженным цивилизационным типом (весьма показательно, что при обосновании в книге «Рухнама» основополагающих принципов государственного устройства на базе официальной доктрины «туркменоцентризма» С. Ниязов практически не упоминает не только о «европейских», но и о «советских» и мусульманских цивилизационных ценностях).

Цивилизационно–пограничными были и исходные рубежи экономических реформ в России, Украине и Беларуси 715 715 В силу специфического комплекса неблагоприятного воздействия внешних (вариант вхождения в состав Румынии), сепаратистских (раскол страны с фактическим отделением Приднестровья) и внутриполитических (неустойчивость позиций основных политических сил) условий экономические реформы в Республике Молдова не приобрели черт достаточно четко выраженной модели, что не позволяет осуществить их детальный анализ. . В этих странах на традиционную ментальность населения наложилось особенно сильное воздействие «советской» цивилизационной модели с определенным усилением в последние годы влияния православных (в Украине также греко–католических и иных христианских) и «европейских» элементов. При этом на экономическую сферу в процессе ее реформирования наименьшее влияние оказывали конфессиональные мотивы.

Во всех странах СНГ воздействие традиционных советских методов проявилось, прежде всего, в самой организации работ по проведению экономических реформ. Необходимо подчеркнуть, что важной особеностью их осуществления в Центральной Европе был систематический и жесткий мониторинг со стороны Европейского Союза в соответствии со ст. 6‑й Европейских соглашений про их ассоциацию с ЕС, что способствовало, с одной стороны, соблюдению принципов демократичности и прозрачности реформационного процесса, а с другой — достаточно быстрому сближению основных параметров национальных хозяйственных механизмов с аналогичными западными образцами. В соглашениях о партнерстве и сотрудничестве, заключенных Европейским Союзом в середине 1990‑х гг. с большинством стран СНГ, такое внешнее давление вначале носило скорее рекомендательный характер. Только в последнее время оно стало более целенаправленным — например, в разделе 2.2 «Экономические и социальные реформы и развитие» Плана действий ЕС — Украина 2005 г. жестко перечислены претензии западного партнера относительно незавершенности формирования рыночной экономики 716 716 План дій Україна — Європейський Союз // Міністерство економіки та з питань європейської інтеграції України. Урядовий портал. — 2005. — 16 березня. — С. 6–17. . Только такие сдвиги в политике ЕС, равно как и подготовка ко вступлению в Всемирную торговую организацию (ВТО) заставляет постсоветские страны вносить те изменения в национальную экономико–правовую базу, которые ныне приближают их к «цивилизованным» методам хозяйственной деятельности.

В странах Центральной Европы рыночные реформы провели новые политические силы, полностью устранившие от власти прежний партийно–административный аппарат. В большинстве стран СНГ политические и экономические преобразования, наоборот, осуществлены представителями именно такого аппарата. Вследствие этого весь реформационный процесс носил «номенклатурный» характер, во многом с доминантным воздействием старых «советских» методов. Это проявилось, в частности, в различном привлечении населения непосредственно к осуществлению реформ. Концепции В. Клауса (Чешская Республика), Л. Бальцеровича (Польша), Э. Сависаара (Эстония) и других реформаторов данного региона отнюдь не отстраняли государство от процесса преобразований (о чем подробнее пойдет речь в следующих параграфах данной главы), но ориентировались на высокий уровень активности граждан. В странах же СНГ был использован типичный метод «реформ сверху» при отстранении населения от какого-либо влияния на ход и результаты их проведения по чисто «советской» цивилизационной модели.