Юрий Пахомов - Макрохристианский мир в эпоху глобализации

Своеобразным отображением такой модели стал также клановый характер организации политической и экономической жизни на постсоветском пространстве, предпосылки становления которого были заложены еще при Л. Брежневе и особенно в годы «перестройки». При всеобщем приходе к власти таких кланов практически во всех странах СНГ (исключение составляют Молдова и Армения с их частыми сменами политических лидеров) можно выделить два типа формирования клановых структур.

Влияние мусульманских традиций привело к приоритету родственнокланового принципа в оформлении системы властных структур в Средней Азии, Азербайджане и в ряде республик Российской Федерации. В этих структурах в Азербайджане решительно преобладают представители Нахичевани, перешедшие по «наследству «от Г. Алиева к его сыну — нынешнему президенту И. Алиеву. «Нахичеванцы» занимают ведущие позиции в крупнейшем объекте — международном консорциуме, связанном с «проектом века» по добыче, транспортировке и экспорте нефти, в торговле, строительстве, растущей банковской системе и др. По оценкам «Транспаренси Интернешнл», по уровню коррумпированности государственного аппарата Азербайджан занимает в СНГ первое место, а в мире — третье 717 717 Смирнов С. Азербайджан: эстафета власти // Центральная Азия и Кавказ. — 2004. — № 1. — С. 29. . В Узбекистане постоянно ведется борьба между возглавляемым президентом И. Каримовым «ташкентским» и «ферганским» кланами за руководство «хакиматами» (местные административные органы) и контроль над экономической деятельностью на их территории. В Казахстане представители «старшего», «среднего» и «младшего» жусов распределили свое влияние на основные хозяйственные объекты страны. Так, в группе владельцев таких крупных компаний, как «Сахарный центр», «Hyp–банк», телецентра «Хабар» и др., преобладают выходцы из «старшего» жуса (в том числе — дочь президента Д. Назарбаева), холдинг «Акцепт» возглавляет Н. Каппаров («средний» жус), а компанию «Казахойл» — выходец из «младшего» жуса Н. Балгимбаев и т. д. 718 718 Джангужин Р. Н. Казахстан постсоветский. — К., 2002. — С. 298–307. В Башкортостане сын президента республики У. Рахимов до последнего времени осуществлял контроль над банковской системой, объединениями «Башкирэнерго» и «Башкирнефть» и т. д.

Клановая система, сложившаяся в России при Б. Ельцине, в Украине — при Л. Кучме, в Беларуси — при А. Лукашенко, в Грузии — при Э. Шеварднадзе, имела иную природу. Здесь при формировании кланов преобладали чисто экономические мотивы, хотя при этом соблюдались и узкие интересы родственников руководителей этих государств (разветвленный бизнес семьи первого президента России, зятя Л. Кучмы — В. Пинчука, родственников бывшего грузинского президента и т. д.). Приближенность к президентским структурам позволила в 1990‑е гг. создать мощную систему экономических связей Б. Березовского, Р. Абрамовича, М. Фридмана и многих других российских олигархов. На чисто экономических основах в Украине были сформированы «днепропетровский» и «донецкий» кланы, которые на определенном этапе смогли посадить в кресло премьера своих представителей П. Лазаренко и В. Януковича. В Беларуси вся полнота политической и экономической власти принадлежит ставленникам нынешнего президента страны.

Клановый характер руководства всей общественно–экономической жизнью страны, несмотря на его «мусульманский» в восточных и «более европейский» оттенки в западных регионах СНГ, христианских республиках Закавказья и территории Российской Федерации, является своеобразным и в то же время логическим преломлением «советской цивилизационной модели». Просто «государство–партия» 719 719 Этим термином Я. Корнай в своей книге определяет такую специфическую черту социализма, как превращение компартии во всеобщий компонент государственности и в целом общественно–экономической жизни. после краха этой модели было заменено «государством–кланами».

Важнейшим звеном в рыночных преобразованиях во всех постсоциалистических странах является изменение отношений собственности. Коренное различие ее базовых основ при социализме и капитализме заключается в «ассоциированном» или частном характере. «Главная отличительная особенность общенародной собственности состоит в присвоении средств и результатов производства трудящимися, ассоциированными (объединенными) в масштабе всего общества», — подчеркивалось в одном из последних в СССР, изданном уже в заключительный период «перестройки» стандартном учебнике политэкономии 720 720 Политическая экономия. Учебник (рук. авт. коллектива В. Медведев). — М., 1989. — С. 347. .

«Ассоциированность» позволяла отдельному лицу лишь теоретически ощутить себя собственником всего национального богатства, а реально же он четко различал грань между полноправным владением, распоряжением и использованием своей личной собственности и отсутствием всего этого по отношению к общенародной собственности, распоряжение и использование которой принадлежало партийно–государственной бюрократии. Противопоставление этих двух разновидностей собственности было тем нагляднее, что в отличие от личной и частной, «ассоциированная» собственность была неперсонифицирована, обезличена, воспринималась, с одной стороны, как нечто общедоступное (как солнечный свет, воздух), а с другой — как противостоящее индивидуальной собственности граждан или, по крайней мере, ограничивающее возможности ее приумножения строго регламентированными рамками уравнительного распределения. Формальная «ассоциированность» была базисным принципом цивилизационной модели общесоциалистического типа как в СССР, так и в других странах «социалистического лагеря».

Естественно, что необходимость ликвидации такой базисной опоры социализма выдвинулась в этих государствах в число первоочередных задач преобразования общественного устройства. Совокупность особенностей общенародной собственности и, прежде всего, ее деперсонификация создали условия для поддержки или хотя бы пассивного непротивления разгосударствлению со стороны массы населения стран Центральной Европы и СССР (в КНР частный сектор создавался параллельно общественному).

Наиболее четко постсоветские особенности приватизации проявились в период ее проведения в Российской Федерации. Украина еще менее последовательно и со значительным отставанием по срокам использовала аналогичную модель. С определенными отличиями проходили процессы разгосударствления в других странах СНГ.

Если оценивать в целом российскую модель приватизации в качестве базовой, то необходимо, прежде всего, указать на ее ярко выраженный имитационный характер. Это касается, в частности, «ваучерного» метода ее проведения, который в целом успешно был использован в Чешской Республике, или метода «шоковой терапии» Л. Бальцеровича в Польше, как своеобразного сколка с политики канцлера ФРГ Л. Эрхарда по послевоенной ускоренной стабилизации германской экономики. Кратковременное «шоковое» потрясение всего хозяйственного организма в Польше, Эстонии, других странах этого региона в дальнейшем заложило необходимую основу для развития их экономики (характерно, что ее кризисное падение в странах СНГ длилось до 1996–1997 гг., а в Украине — даже до 1999 г., тогда как в центральноевропейских странах оно закончилось уже в 1992–1993 гг.).