Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Здесь же, в Беркли, Уорнер из первых рук знакомится с британской социально-антропологической традицией, которая оказала на него очень большое влияние и продолжателем которой он по существу стал (что, кстати, заметно выделяет его из когорты коллег-соотечественников, составивших в свое время цвет американской антропологической науки). Калифорнийский университет часто приглашал ученых с мировым именем, и за время учебы Уорнера сюда приезжали с небольшими курсами лекций адепты английской социальной антропологии Бронислав Малиновский и Альфред Реджинальд Радклифф-Браун. Их системный теоретический подход к изучению примитивных обществ произвел на молодого ученого неизгладимое впечатление, близкое к восторгу, чему отчасти способствовал и некоторый теоретический вакуум, характеризовавший в то время антропологию американскую, более ориентированную на «непредвзятую» описательность и самоценное накопление эмпирического материала. На влиянии Малиновского следует остановиться особо.

Малиновский, приезжавший с лекциями в Беркли летом 1926 г., был в то время одним из самых влиятельных борцов за принятие функционального метода в исследованиях культуры. С его точки зрения, культура представляет собой «интегральное целое, состоящее из приспособлений и потребительских благ, конституциональных хартий различных социальных группировок, человеческих идей и искусств, верований и обычаев»; причем любая культура — от самой простой до самой сложной и развитой — представляет собой такую целостность, которая с необходимостью включает в себя три составные части (т. н. материальный, человеческий и духовный аппарат), позволяющие человеку решать все проблемы, с которыми ему приходится сталкиваться, и в которой каждый элемент выполняет ту или иную функцию [313] Malinowski B. A Scientific Theory of Culture, and Other Essays. Chapel Hill, 1944. P. 36. . И выделение трех основных подсистем общества, и функциональный анализ элементов социокультурной системы можно в полной мере обнаружить у Уорнера, в том числе и в представленной вниманию читателя книге.

Анализируя формы человеческого культурного поведения, Малиновский настойчиво подчеркивал, что в их основе, в конечном счете, всегда лежат биологические потребности (потребность в дыхании, голод, жажда, сексуальное влечение, потребность в отдыхе, движении, сне и т.д.) и что любая культура держится на «биологических основаниях» [314] См.: ibid., p. 75-131; а также: Антология исследований культуры. Т. 1. СПб.: Университетская книга, 1997. С. 698-701. . Эта идея была воспринята Уорнером и глубоко инкорпорирована в его теоретические воззрения; отсюда проистекает постоянное подчеркивание связи социальных и культурных реалий с системой видовой жизни, сохраняющееся у Уорнера вплоть до самых последних работ, посвященных крупным корпорациям и эмерджентному обществу. Его особое пристрастие к видовым «страхам и надеждам, желаниям и тревогам» как объяснительным факторам — тоже от Малиновского [315] См., например, книгу «Живые и мертвые» с работой Малиновского 1926 г. «Миф в примитивной психологии» {Malinowski В. Magic, Science and Religion, and Other Essays. Garden City, N. Y.: Doubleday Anchor Books, 1948. P. 93-148). .

Несомненно прослеживается и чисто содержательное влияние Малиновского на научные интересы Уорнера: оба на протяжении всей своей жизни сохраняли неослабевающий интерес к символизму, мифологии и их месту в культуре. Причем как Малиновский имел обыкновение вычленять символические компоненты в самых обыденных и незаметных формах поведения [316] Малиновский одним из первых обратил внимание на тот факт, что даже самые, казалось бы, физиологические формы поведения (еда, дыхание, отправление естественных надобностей и т. п.) в каждом обществе являются культурно трансформированными и окружены бесчисленными, незаметными с первого взгляда, правилами, ограничениями, запретами, санкциями и т.п. , так и Уорнеру присуща мастерская манера находить глубокий символический подтекст в самых неприметных и привычных действиях и взаимодействиях людей.

И наконец, следует особо отметить, что сочетание непосредственного полевого исследования с общим теоретическим подходом, пропагандируемое Малиновским и Радклифф-Брауном [317] Работа Радклифф-Брауна «Жители Андаманских островов» (1922) и работы Малиновского о тробрианцах считались в то время образцами такого сочетания. , сколь бы тривиальным оно ни могло показаться в наши дни, не было таким тривиальным в то время, когда в антропологии царствовали два антагонистичных типовых персонажа: зарывшийся в книги «кабинетный антрополог» и «полевой наблюдатель», свободный от каких бы то ни было задач, кроме непосредственного списывания наблюдаемых фактов, так сказать, из реальности в блокнот. Уорнер всю жизнь последовательно придерживался принципа соединения теории с эмпирическим исследованием, и — следует сказать — далеко не все этот подход приветствовали.

У нас нет возможности проследить во всех подробностях влияние, оказанное на Уорнера Малиновским, а потому мы выделили лишь основные и принципиальные его моменты.

В 1926 г. Уорнер закончил Калифорнийский университет со степенью бакалавра в области антропологии. В том же году он при содействии Лоуи получает грант от фонда Рокфеллера на поездку в Австралию для проведения полевого исследования австралийских аборигенов и, вдохновленный открывающимися перспективами, отправляется в путь.

Австралия стала первым местом приложения уорнеровских методов полевого исследования и фактически тем местом, где окончательно сформировались основные контуры его теоретической модели, приложенной впоследствии к современным сообществам Запада. Полевой материал Уорнер собирал на севере Австралии, на полуострове Арнемленд, где проживали аборигены мурнгин. Хотя грант фонда Рокфеллера был рассчитан на один год, исследование растянулось на три года, чему оказал содействие Радклифф-Браун, с которым Уорнер близко познакомился и подружился. Радклифф-Браун заведовал в то время кафедрой социальной антропологии Сиднейского университета, и его авторитет и покровительство помогли Уорнеру заручиться финансовой поддержкой австралийского Национального совета по научным исследованиям, которая позволила продлить его исследование еще на два года. Полевая работа была завершена в 1929 г.

Позднее, в 1937 г., Уорнер опубликовал на основе собранного материала книгу «Черная цивилизация», которая вошла в ряд классических работ по социальной антропологии и должна была стать его докторской диссертацией. Однако ему так и не суждено было ее защитить. Постоянная занятость не оставляла времени для забот о собственном академическом статусе. Парадоксально, но даже в годы своей широкой известности, будучи уже вполне сложившимся и влиятельным ученым, он все еще оставался бакалавром. Лишь во время непродолжительной поездки в Кембридж в 1954-1955 гг., когда уже вышли в свет несколько его трудов (в том числе первые четыре тома серии «Янки-Сити»), он получил степень магистра (!).