Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Таким образом, клоун может открыто или подспудно направить смех и чувство враждебности на мишень своего нападения, например, общепринятое правило, роль или социальный институт; либо он может заместить собой в бессознательном зрителя что-то иное, возбудить в нем враждебные чувства и направить их на тот объект, который он замещает.

Дети, получающие прямо-таки глубочайшее удовольствие от лицезрения клоунов в цирке, одновременно, в мире своих фантазий, могут смеяться над взрослыми, которые для них настолько же нелепы и ни на что не годны, насколько дети хотят их такими видеть и иногда видят. Взрослые менее способны к таким переживаниям.

Любопытен переход от дурака или злодея к симпатичному клоуну и наоборот. До тех пор, пока на Бигги могли навешивать клеймо человека из социальных низов — либо неуклюжего и мало на что годного, либо на самом деле злонамеренного, — у него было мало шансов на поддержку у местных избирателей. Клеймо «дрянного мальчишки», наклеенное на него средствами массовой информации, помогло превратить его из «дрянного» человека в «дрянного мальчишку» — а это уже нечто совершенно иное — и в заступника тех, кто знал, что он делает. Это символическое превращение произошло в сознании многих людей. Клеймо «дрянного мальчишки» превратило его из обычного клоуна и хулигана в человека, чьи действия не только забавляют, но и вызывают одобрение. Стоило только приклеить к нему этот символ, или клеймо, как его тут же стали использовать все средства массовой информации, когда бы ни заводили речь о Бигги. Этот символ высоко ценится в нашем обществе. Он означает человека, чьи поступки, обычно не одобряемые, импонируют многим. Нарушение правил дрянным мальчишкой обычно принимает форму, позволяющую тем, кто видит его в этом свете, лично с ним идентифицироваться. Изобретательность дрянного мальчишки обычно обращена против лиц и ограничительных правил, которые публика находит раздражающими и в эмоциональном освобождении от которых она нуждается. Его поступки, вполне возможно, хотели бы совершить и сами его зрители; следствием их были события, которые они, возможно, желали бы увидеть. Выходками такого юнца ненавистные, но уважаемые объекты могут быть временно низведены до уровня вещей незначительных.

Дрянной мальчишка — вознаграждаемый антагонист всех фигур, обладающих властью над ним: родителей, занудных старух, учителей, священников, копов или маленьких девочек, чей моральный авторитет, должным образом используемый, подчиняет маленьких мальчиков. Это раскованный, незрелый, еще не вполне взрослый маленький мужчина, над которым общество и его члены обладают, по их мнению, высшей властью; тем не менее, сама природа этого символа воплощает в себе высокую степень автономии, большую, нежели возможна в обычной жизни. Действия, совершаемые им в реальной жизни или в воображении, могут доставлять удовольствие и восприниматься снисходительно, ибо не выходят за рамки принятых представлений настолько, чтобы возникла необходимость в применении серьезных наказательных санкций. Несмотря на кажущуюся крайнюю агрессивность его поведения, всегда есть пределы, за которые, как считается, он выходить не будет; границы, которые он для себя устанавливает, обычно ясно различимы.

История о Несносном Ребенке , сказка, наполненная десятками старинных шуток, в которых авторитет взрослых торжествующе выставляется на посмешище, ностальгические комиксы о беззаботных днях, когда мальчишки сбегают с уроков, истории о проделках Тома Сойера и Гекльберри Финна [43] Герои романов М. Твена. , тысячи историй и шуток, рассказываемых в периодике, романах, пьесах, радиопередачах и кинофильмах, а также анекдотичные случаи из собственной молодости, которыми забавляют друг друга взрослые американцы, — все говорит о мощи этого символа. Нарушения правил приличия, совершаемые дрянным мальчишкой в литературе, зачастую гораздо разнузданнее, нежели нарушения, допускаемые им в реальной жизни. Беспокойные Крошки дурачат Капитана так, что настоящие мальчишки за подобные шутки обязательно были бы наказаны. Бигги, будучи выведенным из непосредственного окружения общенациональной аудитории, даже оставаясь живым человеком, был для нее вымышленным мальчишкой. Он удовлетворял основным правилам удачной новости: он реально существовал, и на все, что он делал, можно было ссылаться как на реально существующее. Таким образом, на вымышленные элементы истории можно было надеть маску реальности.

Чтобы показать значимость символа дрянного мальчишки, достаточно противопоставить его символу дрянной девчонки. Применительно к маленькой девочке выражение «дрянная девчонка» может всего лишь означать, что она непослушна, однако когда его применяют в отношении молодой женщины в возрасте Бигги, оно несет в себе сильные моральные коннотации, которые вряд ли побудят аудиторию ожидать чего-то невинно забавного. В данном случае, подпадая под категорию морально предосудительного, этот символ подлежит моральным санкциям; он может быть «понят и объяснен», по поводу него могут быть выражены сожаления, его могут простить, но его редко одобряют и поощряют. Символ дрянного мальчишки, пробуждающий чувства терпимости и снисходительности, показывает, что предварительные приготовления к взрослой ответственности в сексуальной роли молодого мужчины гораздо гибче, чем в соответствующей роли молодой женщины.

Когда Бигги превратился в дрянного мальчишку, местный образ «хулигана», которого арестовывали за азартные игры и драки, и «бродяги, связанного с закоренелыми преступниками», претерпел изменение. Легкость, с которой «все» во внешнем мире приняли образ дрянного мальчишки, и постоянное упоминание этого выражения в столичных газетах обеспечили для признания и понимания Бигги в Янки-Сити приемлемый символ. Он помог перевести события, произошедшие на Хилл-стрит, в такой контекст, который мог с большей вероятностью пробудить симпатию и допустить идентификацию. Когда дрянной мальчишка из какой-нибудь семьи начинает цениться посторонними и нравиться им, другие члены семьи иногда начинают находить, что его поступки не только простительны, но и забавны, при условии, разумеется, что над ними не смеются и они не нарушают общественный порядок. Он не может все время нарушать правила, но может делать это большую часть времени; однако он все же возбуждает опасения по поводу того, как бы он не зашел слишком далеко и не навредил всем.

Стоит только аудитории почувствовать, что люди, отвечающие за мальчишку, слишком строго наказывают его за не более чем забавное поведение, ее реакция всегда становится враждебной. Незаслуженное наказание дрянного мальчишки неизбежно превращает наказавших его авторитетных лиц в людей, вызывающих неодобрение и презрение. Когда Бигги надел на себя более привлекательную маску дрянного мальчишки, полиция, судьи и другие люди, облеченные в Янки-Сити властью, арестовавшие и посадившие его в тюрьму, навлекли на себя моральное осуждение. Но как только в новостях стали акцентироваться менее приемлемые символы злодея и дурака, его положение сразу же начало становиться все более и более затруднительным.