Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Однако гораздо важнее здесь то, что роль героя, в рамках которой Бигги выступал как конферансье, способный выставить на посмешище своих врагов, а особняк на Хилл-стрит служил сценой для его публичного спектакля, эта роль для большей части аудитории уступила место роли клоуна, а для тех, кто научился ненавидеть его за то, что он подверг угрозе и опасности их самоуважение и положение в сообществе, — роли злодея. Всегда, с самых первых шагов по пути к славе, его сопровождали намеки на то, что его поведение смешно, а сам он нелеп.

Американцы всегда ценили политическое шутовство выходцев из социальных низов, которые высмеивали людей, считавших себя высшими. Эйба Линкольна [52] Имеется в виду Авраам Линкольн. , часто пребывавшего в веселом расположении духа, многие современники считали чудаковатым. Юмор Эйба, как и юмор Бигги, временами был чересчур груб и приземлен для изысканного общества. Он был выходцем из социальных низов, и в его юморе находило выражение его происхождение. Недруги критиковали Линкольна отчасти в силу того, что считали его грубым, неотесанным, вульгарным, человеком низшего класса. Газетные передовицы и карикатуры изображали его шутом и неотесанным мужланом, неспособным выполнять обязанности на высоком посту. И тем не менее Линкольн преодолел те пределы, которые установили ему его недруги. Как удавалось ему и другим, гораздо менее одаренным людям, побеждать своих противников и избегать постоянного клеймения символами низкого положения?

Здесь действовало множество факторов, однако важное место среди них занимала готовность выходцев из низов играть в игру социальной мобильности по традиционным правилам. Когда они это делали, те, кто становился их сторонниками, без труда прикладывали к ним ценности, представления и темы, пронизывающие фундаментальную структуру нашего общества. Линкольн прошел путь от бревенчатой хижины бедной белой семьи, затерянной в лесной глуши, до Белого дома, играя в соответствии с общепринятыми правилами культуры. Каждая ступень в профессиональной и экономической жизни, покоряемая им, готовила его к следующей, более высокой. Каждый профессиональный и экономический шаг переводился в социальное достижение. По мере того как он переходил на все более высокие уровни, изменялись его речь и одежда, менялись дома, в которых он жил, и их местоположение, видоизменялись его манеры и некоторые его ценности. Он взял в жены женщину из высшего класса. Снял енотовую шапку и надел модный цилиндр, какие носили в то время в Спрингфилде и Вашингтоне [53] Спрингфилд, Вашингтон — города, с которыми в наибольшей степени связана жизнь А. Линкольна. В Спрингфилде, столице штата Иллинойс, Линкольн жил с 1837 г., пока в 1861 г. не переехал в Вашингтон. В Спрингфилде Линкольн похоронен; в этом месте много достопримечательностей, связанных с его именем. . Выбросил деревенские мокасины и нацепил столь обычные в высшем обществе начищенные до блеска туфли преуспевающего юриста, занимающегося проблемами железных дорог. Вместо того чтобы будить враждебность в простых людях, он вызывал их одобрение, поскольку никогда не отрекался от своих истоков и настойчиво повторял, что он всего лишь один из них, даже тогда, когда в поздние годы жизни общался на равных с руководителями государства. Его сторонникам было легко идентифицироваться с таким символом и осуществить в его реальности собственные лелеемые мечты.

Линкольн никогда не воспринимал социальную мобильность в чисто экономических категориях, равно как и тысячи других преуспевающих американцев. Они не отвергали символы статуса и не нападали на тех, кто ими обладал. Они играли в игру. Вряд ли последователи Великого Освободителя [54] Так (Great Emancipator) американцы называют А. Линкольна. это осознавали. Они видели в нем человека из народа, который, имея невысокое происхождение, оказался достаточно умен, чтобы стать преуспевающим юристом и блестящим политиком, кем они и сами могли бы стать, сопутствуй им удача и будь на то их воля.

Бигги отказался подчиниться обычным правилам, которыми руководствуется большинство людей в своих попытках продвинуться вверх по социальной лестнице. Он верил в экономические ценности и мораль среднего класса, но в то же время взбунтовался против социальных ценностей среднего и высшего классов; тем не менее, он жаждал мобильности и признания и даже хотел стать президентом Соединенных Штатов. Однако он не желал платить дань ученичества, постигая эти правила. Объектом его нападения стала вся система, контролирующая рост преуспевающего человека, и его атаки породили конфликты, которые не могли быть разрешены в рамках обычного функционирования этой системы.

Чтобы добиться успеха в нашем обществе, социально мобильный человек и его семья должны быть готовы и способны перевести свои экономические достижения в статусные символы, приемлемые для более высоких социальных слоев. Ни Бигги, ни его мать не желали даже пытаться это сделать. Напротив, задачи своего возвышения в сообществе они определяли в строго экономических категориях и агрессивно нападали на каждого, принадлежавшего к высшим слоям, кто играл согласно социальным правилам. Их поведение было слишком девиантным, чтобы не пробуждать тревожных и враждебных чувств в тех, кто их окружал. Сумей Бигги и его мать привить Янки-Сити свои ценности, представления и соответствующее поведение, они бы поставили под угрозу всю систему, ибо фундаментальные ценности, на которых зиждется современное общество, полностью противоречат тому, что пытались делать они. Мать и сын знали и соблюдали правила экономической игры, конвенционально определенные в Америке: они упорно трудились, экономили деньги и инвестировали их в собственность и, будучи хорошими предпринимателями, дешево покупали и дорого продавали. Они кое-что скопили и тем самым вписались в традиционный образец быстрого обогащения, пройдя путь от бедных иммигрантов до богатых американцев. Но на этом они остановились. Они не только отказались превратить накопленное ими богатство в символы социального статуса и в сам социальный статус, но и отказались привести свое поведение в соответствие со стандартами, установленными теми, кто располагался выше; фактически, они подвергли нападению и попытались разрушить символы статуса и вместо того, чтобы самим подчиниться высшей власти, попытались победить и подчинить ее себе.

Разрушение хилл-стритского особняка и замена его бензоколонкой, вместе со всеми предшествовавшими и последовавшими поступками, связанными с этим враждебным актом, эксплицитно выразили этот ценностный конфликт. Ни Бигги, ни его мать не желали переводить свое экономическое возвышение в социальную мобильность. На символы вышестоящих — на особняк и окружающие сады, на окруженный вязовой аллей жилой район Хилл-стрит — они обычно смотрели не как на социальные, а как на экономические объекты; всякий же раз, когда они воспринимали их как нечто большее, нежели просто объекты купли-продажи, они намеренно злоупотребляли ими для нападения на власть и престиж высших и высшего среднего класса. Они, несомненно, сознавали, что эти объекты представляют собой нечто большее, чем просто экономические ценности. Уже то, что они использовали эти объекты, пусть даже это и не входило в их намерения, демонстрирует, что они тоже воспринимали эти объекты как статусные символы.