Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Я обращаюсь к добрым, честным жителям Янки-Сити — а здесь немного найдется таких, кто не был бы честным и добрым, — с призывом положить конец всему этому безобразию. Подумайте о славной истории вашего города».

Враждебные символы осмеяния и унижения, постепенно скапливавшиеся вокруг Бигги, с нарастающей частотой стали появляться и во внешней прессе. Наметилась тенденция к уменьшению благосклонного восприятия его как защитника «маленьких» людей и забавного малого, превратившего высокопоставленных и могущественных в мишень своей низкой комедии. Теперь его показывали в образе, все больше и больше походившем на образ, представляемый городской газетой Янки-Сити. В конце концов, когда после двух сроков пребывания в должности мэра он впервые потерпел поражение, об этом событии сообщил журнал «Тайм». Очевидно, что досье журнала были набиты вырезками из нью-йоркских и бостонских газет.

«Как «лорд» Тимоти некогда украшал свой дом, точно так же и «лорд» Томас нарядил карниз своего дома гирляндой старомодных ночных горшков, устроил во дворе кладбище и написал на могильных камнях имена своих противников. Янки-Сити как зачарованный избрал его своим мэром. Потом он победил во второй раз. Вопреки традициям Янки-Сити, на прошлой неделе он в третий раз выдвинул свою кандидатуру. На этот раз ни один из районов Янки-Сити, шокированного тягой «лорда» Томаса к скандалам, его рекламной поездкой на тихоокеанское побережье и своевольной манерой назначать в муниципальные органы власти своих закадычных дружков, за него не проголосовал. Все, что осталось от системы городского управления, было передано в спокойные руки Фредерика Маркхема, в прошлом производителя обуви».

Когда публичный персонаж утрачивает свою героическую стать, его роль часто сменяется ролью дурака или злодея. Ему трудно возвратиться к жизни обычного человека; люди в своих мифах и легендах вряд ли позволят ему такое счастье. Отчасти это связано с тем, что герой и злодей очевидным образом взаимосвязаны, отчасти — с тем, что разные социальные слои пользуются этими символами для выражения своих различий и взаимной враждебности. Всегда трудно понять злодея, если не знать, что собой представляет герой; и наоборот, для описания роли героя необходимо понимание того, что такое злодей. Эти роли воспринимаются в нашем обществе двойственно, давая воображаемые пределы двум нравственным крайностям. Каждая из них символически воплощает в образе некоего человека моральный кодекс группы, дает выражение негативным и позитивным моральным представлениям и ценностям группы и обеспечивает их непрерывное воспроизводство, в ходе которого они приспосабливаются к ее вечно меняющейся, но в то же время неизменно постоянной форме.

В более широком смысле представляемых этими ролями стандартов, или идеалов, там, где есть одна, должна быть и другая, поскольку обе эти роли созданы одними и теми же закономерностями, действующими в индивидах и тех системах жизни, которые связывают их в единое целое и обеспечивают культурную и биологическую преемственность. Если некоторые осязаемые знаки — например, символы тотема, христианский крест или иудейская звезда — нужны для того, чтобы выразить любовь и одобрение народа в отношении верований и ценностей своей группы, и если эти объекты воплощают в себе спроецированное на них моральное самоуважение каждого индивида, служа образцами для воспитания и ориентирами для поведения, то другие материальные объекты нужны для возбуждения ненависти и страха по отношению к силам и вещам, угрожающим существованию группы или принадлежащих к ней индивидов. Кроме того, они нужны для выражения негативных ценностей, заключенных в той амбивалентности, с которой все относятся к механизмам контроля, наказаниям и фрустрациям, необходимым для удержания человеческой плоти и человеческих эмоций в упорядоченных границах социальной системы. Надлежаще прорисованный образ злодея позволяет аудитории косвенным образом вырваться из приручающих ограничений общества и сопутствующего чувства чрезмерной скованности в первозданный неприрученный мир злодейства. Очевидно, что каждый индивид нередко испытывает — но обычно подавляет — желание нанести удар и причинить ущерб любому человеку или социальному объекту, которые становятся на пути осуществления его личных устремлений в то время, когда он эгоцентрически борется за достижение своих эгоистических целей. Иногда удовлетворение может черпаться из того чувства удовольствия, которое реализуется в воображаемом или реальном причинении боли — причем зачастую тем, кого больше всех любят. Здесь заложено зло, и символ злодея дает ему косвенное выражение.

Злодей, в его идеальной форме, должен обладать еще одним качеством. Недостаточно, чтобы он воплощал в своей персоне злые качества всех людей и давал им драматическое выражение в критических ситуациях. В идеале, злодей должен быть членом мы-группы, ибо тогда он наиболее эффективно выполняет функции символа и выражает амбивалентность, испытываемую всеми индивидами по отношению к своей цивилизованности и ограничениям, накладываемым групповой принадлежностью. Такой злодей драматизирует их страх перед дезинтеграцией группы и наказанием, ожидающим тех, кто преднамеренно выступает против социального порядка. Для американцев такую функцию превосходно выполняет Бенедикт Арнольд [46] Арнольд (Arnold) Бенедикт (1741-1801) — американский генерал. Во время войны за независимость американских колоний 1775-1783 гг. («революционной войны») Арнольд командовал американскими соединениями и участвовал во многих важных военных операциях, снискав славу опытного и отважного военачальника. С 1779 г., считая, что его заслуги не получили должного признания, стал снабжать англичан секретной информацией; будучи разоблачен, открыто перешел на их сторону и призвал солдат последовать его примеру. После поражения Англии бежал из Америки и жил в Лондоне. Ниже его фигура рассматривается более подробно. , для христиан — Иуда Искариот, один из двенадцати апостолов, и для всех людей — Яго [47] Яго — персонаж трагедии У. Шекспира «Отелло», имя которого стало нарицательным, обозначающим завистливого и лицемерного человека, всегда готового на предательство. , предающий своего друга.

Индивид, находящийся вне группы, может быть удобным объектом для ненависти, однако редко бывает идеальным злодеем, поскольку ему недостает важных качеств, необходимых для того, чтобы возбуждать, направлять и организовывать некоторые эмоции, ощущаемые в нашем современном обществе каждым человеком. Должна присутствовать измена базисному моральному порядку группы, к которой принадлежат как он, так и те, кто считает его злодеем. Такую роль может адекватно играть только член самой этой группы. Пилат [48] Понтии Пилат (Pontius Pilatus) — римский прокуратор Иудеи в 26-33 гг. Согласно Библии, приговорил Иисуса Христа к распятию. и римские воины, напавшие на Иисуса Христа и способствовавшие его гибели, могут быть внушающими ненависть символами внешнего мира, но Иуда, один из Двенадцати, принимавших участие в священных таинствах Тайной Вечери и Первой Обедни, превосходит все подобные фигуры в христианском понимании злодейства. Георг III, Корнуоллис и «красные мундиры» [49] Георг III (1738-1820) — король Англии с 1760 г., один из вдохновителей английской колониальной политики и борьбы с восставшими американскими колониями. Корнуоллис (Cornwallis) Чарлз (1738-1805) — английский военный и государственный деятель. В чине генерала командовал английскими соединениями в Северной Америке во время войны за независимость колоний от английской короны. Красные мундиры — униформа английских солдат, расквартированных в американских колониях и сражавшихся с борцами за независимость США. — ненавистные символы эпохи основания Америки — никогда не смогут быть такими кандидатами на злодейскую роль, как предатель Бенедикт Арнольд.