Уильям Уорнер - Живые и мёртвые

Когда Тристрам Дальтон (изображенный в процессии) покинул свой особняк в Янки-Сити, став одним из двух сенаторов, впервые представлявших Массачусетс, он пришел в сенат как представитель не только штата, но и своего консервативного аристократического класса. Когда Джордж Вашингтон предпринял свою большую президентскую поездку по новой стране, недавно учрежденной согласно Конституции, он выступал не только в качестве Отца страны и вождя своего на рода, но и в качестве заезжего виргинского аристократа, федералиста, одного из богатейших людей в стране. Когда он приехал в Янки-Сити, его принимали в лучших домах города люди, знавшие его как равного и бывшие активными членами его партии. Требования политической истории должны были обеспечить высокую вероятность того, что и Дальтон, и Вашингтон будут фигурировать в процессии; а ценности, связанные с высокоуважаемым статусом старых семей, и видное место, занимаемое их членами в комиссиях, должны были сделать это еще более вероятным. Таким образом, в символах костюмированного шествия совместились и нашли выражение как демократические идеалы максимального блага для максимально большего числа людей, так и аристократические идеалы признания высокой ценности избранного меньшинства.

В пору приезда Вашингтона граждане самого города сознавали, что его социальная и экономическая жизнь строится на прочных экономических основаниях морских промыслов и власти нового центрального правительства, возглавляемого партией федералистов. Они видели в Вашингтоне не только «первого в их сердцах» человека из сельской глуши, но и первого за пределами Новой Англии, кто их понял и имел желание и возможность помочь тем, кто помогал им. Это осознание классового положения и классовых интересов преодолевало границы Соединенных Штатов и простиралось вплоть до Канады и Англии. Более того, граждане города недвусмысленно считали революционную Францию своим врагом и сочувствовали несчастной французской аристократии. Поскольку Лонгфелло [85] Лонгфелло (Longfellow) Генри Уодсворт (1807-1882) — американский поэт, профессор новых языков и литературы Гарвардского университета (1836-1854). Наиболее известен своей эпической поэмой «Песнь о Гайавате» (1855). Лонгфелло мечтал создать эпические произведения о жизни первых поселенцев и, дабы этого достичь, узаконил в американской поэзии гекзаметр; одним из таких опытов стала поэма «Эванджелина» (1847). был наиболее известным и цитируемым поэтом Новой Англии — так как предки его принадлежали к числу первых поселенцев Янки-Сиги, а начальные строки его «Эванджелины» были процитированы в первой сцене процессии, тогда как некогда в Янки-Сити жило много неудачливых акадийцев [86] Акадия (Acadia) — название употреблявшееся во Франции в отношении старейшей американской колонии, где французы обосновались в 1605 г. Колония неоднократно переходила из рук в руки и в 1755 г. французы, нелояльные британской короне, были депортированы в другие колонии. В 1867 г. вошла в доминион Канада. — Прим, ред. , чья деятельность хорошо освещена в исторической литературе, — то можно было бы предположить, что по определенным драматическим и историческим причинам для отображения в процессии будут выбраны эти образы романтики и трагической несправедливости. Однако они были отвергнуты, а вместо них предпочтение было отдано сюжету, посвященному французским беженцам-аристократам из Гваделупы. Полное название самого сюжета красноречиво и исчерпывающе свидетельствует о некоторых важных причинах его включения: «После Французской революции многие французские аристократы бежали из Вест-Индии в Соединенные Штаты...» Таким образом, в символах процессии вновь получили выражение сильные позитивные чувства, которые жители Янки-Сити испытывали в то время к французской монархии и аристократии, а также их враждебное отношение к революционерам и страх перед ними.

В экономической и социальной истории Янки-Сити наивысший расцвет выпал на годы, непосредственно последовавшие за революционной войной, и продолжался вплоть до войны 1812 г. До революции здесь были изобилие, прекрасные дома и размеренный образ жизни; торговые короли уже прочно укрепились в своем положении; однако именно в послевоенный период город расцвел, а богатства моря преобразились в социально признанный высший статус. Крупные торговцы, некоторые юристы, священники и другие профессионалы крепко стояли на ногах и были влиятельной престижной группой, доминировавшей в жизни города. Классовые чувства побуждали их к заключению браков с выходцами из таких же семей; своих женщин они выдавали за мужчин, подобных им самим. Их сыновья и дочери, усваивая их хозяйственные навыки и социальные манеры, наследовали собственность и лучшие дома; в их руки передавалось продолжение рода, его имени и статуса. Короче говоря, за этот недолгий период эйфории, подготовленный двумя столетиями экономического и социального роста, в обществе утвердился как часть социальной структуры высший статус, члены которого доказывали свое превосходящее положение как себе, так и другим людям своими экономическими, политическими и социальными достижениями. Их статус санкционировался тем социальным одобрением и уважением, с которым к ним относились. Внутригрупповой брак и происхождение изданной группы, сохраняясь в череде поколений, утвердили ее в качестве наследственной аристократии, являющейся высшей старосемейной частью высшего класса.

Хотя последующие поколения укрепили родословную старых семей и соткали своими браками и достижениями новую родословную, этот, так сказать, классический период остается моментом истории, в котором сегодняшний Янки-Сити вновь может вернуться к величию. Делая это, город легитимирует статус старосемейного класса. Это было время, когда Янки-Сити и Новая Англия пребывали в зените власти и славы. Когда город оглядывается на этот период как на время своего величия, семьи, принадлежащие к наследственной элите и могущие проследить свое благородное происхождение от великих людей и семей этого славного времени, автоматически легитимируют свой высший статус, ибо именно тогда произошло прочное утверждение статуса высшего высшего класса в качестве признанного социального положения. Как только родословная получает высшее положение в статусной иерархии, рождение в семье с такой родословной становится достаточным для принадлежности к высшему классу. И неудивительно, что хранителями традиции в Янки-Сити, определявшими, каким символам и периодам истории следует уделить особое внимание, были члены класса старых семей. Еще менее удивительно, что «великому» периоду и своим предкам они отдали большее предпочтение, чем другим периодам и людям, и что город это одобрил. Их прямые предки и социальные предки города — это зачастую одни и те же люди.