Энтони Гидденс - Социология

Предками человека являются приматы, которые ходили прямо и имели рост примерно такой, как у современных пигмеев. Их тела, по всей вероятности, были практически безволосыми, но в других отношениях они больше походили на обезьян, чем на людей. Сегодня установлено, что между этим периодом и возникновением человеческого рода существовали и другие типы гоминоидов (существ, принадлежащих к человеческой семье). Человеческие существа, явно сходные во всех отношениях с нами, появились около пятидесяти тысяч лет назад. Есть убедительные свидетельства того, что культурное развитие предшествовало эволюции человеческого рода и, вероятно, определяло ее характер. Использование орудий и развитие относительно сложных форм коммуникации, а также образование социальных общностей, сыграли большую роль в эволюционном процессе. Они дали предшественникам человека гораздо более мощные средства для выживания, чем те, которыми располагали другие животные. Группы, обладавшие ими, были способны воздействовать на среду своего обитания гораздо более эффективно. С возникновением особенностей, присущих человеческому роду, культурное развитие еще более ускорилось.

Развитие приматов и людей шло параллельно, поэтому для них характерны некоторые общие черты. Физическое строение человеческого тела во многом сходно со строением обезьян. Обезьяны, как и люди, живут группами, мозг их велик по отношению к размерам тела, и молодые особи в течение длительного времени зависят от своих родителей.

Однако в некоторых отношениях человеческие существа сильно отличаются от своих ближайших родственников. У человека спина прямая, а у обезьяны она согнута, нога человека разительно отличается от его руки, в то время как у обезьян они очень похожи. Мозг человека по отношению к размерам тела гораздо больше, чем у самых развитых обезьян. У высших животных период младенческой зависимости составляет не более 2 лет, у людей он длится до 7–8 лет.

Социобиология

Хотя эволюционная непрерывность видов животных и человека общепризнанна, до недавнего времени большинство биологов стремилось подчеркнуть отличительные признаки человеческого рода. Своеобразным вызовом этой позиции стали работы социобиологов, которые подчеркивают близкие параллели между поведением человека и животных. Термин социобиологияпоявился в работах американца Эдварда Уилсона [13] Wilson Edward О. Sociobiology: The New Synthesis. Cambridge, 1975; Wllson Edward O. On Human Nature. Cambridge, 1978. . Социобиология использует биологические принципы для объяснения социальной деятельности всех общественных животных, включая человека. По мнению Уилсона, многие аспекты общественной жизни обусловлены генетически. Например, у некоторых видов животных наблюдаются очень сложные брачные ритуалы, с помощью которых создаются брачные пары и воспроизводится потомство. Ухаживание и сексуальное поведение людей, с точки зрения социобиологов, включают сходные ритуалы, обусловленные врожденными свойствами. Второй пример: у большинства видов животных мужские особи крупнее и агрессивнее женских; как правило, они доминируют над “слабым полом”. Возможно, генетические факторы объясняют, почему во всех известных нам обществах мужчины обладают большей властью, чем женщины. По мнению Уилсона и его последователей, способность продемонстрировать генетическую обусловленность многих аспектов человеческого поведения может в будущем привести социобиологию к расширению и слиянию с социологией и антропологией, что приведет к образованию единой биологически обоснованной дисциплины.

В последние годы эти вопросы были предметом широкого обсуждения [14] Sahlins Marshall. The Use and Abuse of Biology. Michigan, 1976; Cap/an Arthur L. (ed.). The Sociobiology Debate: Readings on Ethical and Scientific Issues. New York, 1978; Montagu Ashley. Sociobiology Examined. Oxford, 1980; Wiegele Thomas C. (ed.). Biology and The Social Sciences: An Emerging Revolution Benlder, 1982; Kitcher Philip. Vaulting Ambition: Sociobiology and The Quest for Human Nature. Cambridge. 1985. . Проблема и сегодня остается чрезвычайно спорной. Ученые разделились на два лагеря — в зависимости от характера своего образования. Авторы, симпатизирующие точке зрения социобиологов, имеют большей частью биологическое образование, в то время как подавляющее большинство социологов и антропологов настроены в отношении притязаний социобиологии весьма скептически. Возможно, они просто мало знают о генетических механизмах человеческой жизни; в свою очередь, представления биологов о работе социологов и антропологов также ограничены. Как бы то ни было, каждая сторона с трудом понимает аргументы другой.

Сегодня, когда страсти, вызванные поначалу работами Уилсона, утихли, появилась возможность дать здравую оценку ситуации. Социобиология имеет важное значение, но в большей мере в своих утверждениях о жизни животных, чем о человеческом поведении. Опираясь на исследование этологов (биологов, которые ведут “полевую работу” с животными, вне искусственных условий зоопарков и лабораторий), социобиологи оказались способны доказать, что поведение животных гораздо более “социально”, чем предполагалось ранее. Группа животных оказывает значительное влияние на поведение отдельных особей этого вида. С другой стороны, в пользу генетической обусловленности сложных форм человеческой деятельности нет достаточного количества свидетельств. Таким образом, идеи социобиологов относительно социальной жизни человека в лучшем случае спекулятивны. Наше поведение, конечно, подвержено влиянию генетики, но генетические механизмы определяют скорее лишь потенциальные возможности и границы наших действий, а не действительное содержание того, что мы делаем.

Большинство биологов и социологов согласны, что у людей нет “инстинктов”. Такое утверждение противоречит не только гипотезам социобиологов, но и представлениям большинства людей. Разве мало существует вещей, которые мы делаем “инстинктивно”? Если кто-то взмахнет рукой, разве мы не мигнем инстинктивно или не отпрянем? На самом деле это не пример инстинкта, если использовать данный термин точно. В биологии и социологии инстинктпонимается как сложная, генетически обусловленная система поведения. В этом смысле брачные ритуалы многих низших животных инстинктивны. Например, колюшка (маленькая пресноводная рыбка) обладает чрезвычайно сложным набором ритуалов, которые выполняются самцом и самкой во время спаривания [15] Tinbergen Niko. The Study of Instinct. Oxford, 1974. . Каждая рыбка совершает сложную последовательность движений, на которые отвечает партнер, тем самым, совершая изысканный “брачный танец”. Это генетически заложено для всего вида. Спонтанное моргание или движение головой в ожидании удара — скорее рефлекторный, а не инстинктивный акт. Это единичная простая реакция, а не сложная поведенческая система. Таким образом, говорить, что это “инстинкт” в точном смысле слова, было бы ошибочным.