Рудольф Баландин - Магия внушения, или Секретное оружие Бехтерева

«Хотя некоторые стороны этого явления еще не объяснены, массовые миграции многоножек, по-видимому, следуют за их интенсивным размножением и возникающей перенаселенностью». Такое суждение Дж. Клаудсли-Томпсона не затрагивает вопроса о причинах, побудивших многоножек двигаться более или менее организованными полчищами в одном направлении, невзирая ни на какие преграды и, в конце концов, находя себе смерть, а вовсе не пищевые плацдармы.

В подобной ситуации стратегия сообщества, ориентированного на поиски благоприятных территорий из-за возникшей перенаселенности, должна быть совершенно иной. Следовало бы двигаться в разных направлениях и рассеиваться. Тогда было бы значительно больше шансов для многих из них сохраниться и размножаться. Передвижение единой массой практически исключает такую возможность. Например, те миллионы американских многоножек, нами упомянутых, погибли у подножия крутого обрыва под палящими лучами солнца.

В некоторых случаях многоножки выстраиваются в длинную цепочку и следуют в таком порядке одна за одной, словно гигантская живая лента. (Сходным образом передвигаются по морскому дну лангусты.) Когда пересекаются пути таких «гусеничных поездов», начинается путаница, связи рвутся, но затем вновь восстанавливаются в новых порядках.

Создается впечатление, что для многих (хотя и не всех) видов животных, принадлежащих к разным классам, все- таки существует нечто подобное стадному инстинкту или коллективному бессознательному. Это чувство заставляет множество особей действовать как единое целое, как сверхорганизм.

И все-таки вряд ли допустимо говорить о каком-то всеобщем качестве животных. Ведь даже одни и те же виды саранчи или многоножек в одних случаях существуют разрозненно, а в других переходят в иное, измененное состояние… не сознания, конечно, а скажем так: предсознания.

Что происходит в таком случае? Смена стратегии индивидуального поведения и подчинение ее стратегии поведения коллективного, группового, общественного.

Мы уже говорили, что даже низшие животные под действием определенных веществ меняют свое поведение. Если паук не способен сплести нормальную, целесообразно сконструированную паутину, то это определенно свидетельствует о том, что ее создатель находится в «нетрезвом», измененном состоянии индивидуального предсознания.

В таких случаях у животного дают серьезные сбои наследственные умения, закрепленные на генетическом уровне. Затрудняется или искажается их реализация вследствие аномальной работы нервной системы. Животное становится менее организованным, его поведение — неупорядоченным. Достаточно точная аналогия с человеком, находящимся под действием наркотиков, в частности, в сильном опьянении.

…Массовое скопление сравнительно примитивных животных — многоножек, гусениц — вряд ли допустимо считать сверхорганизмом. Их объединение является временным, разделения функций у данных особей нет.

Другое дело — совокупность так называемых общественных насекомых. Она вполне может называться сверхорганизмом. Хотя возникает вопрос: имеется ли у такого сверхорганизма что-либо подобное сверхразуму? В чем он выражается и каким может быть его носитель?

С высшими животными ситуация не так очевидна. При достаточном развитии головного мозга млекопитающие приобретают все более отчетливые признаки индивидуальности. Помимо всего прочего для них огромное значение приобретает воспитание и обучение в детском возрасте.

…Есть интересная работа Н. Н. Ладыгиной-Котс «Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх, привычках и выразительных движениях» (М., 1935) — двухтомник с обилием интересных фотографий. Уже тогда со всей очевидностью выяснилось, что дитя шимпанзе, воспитанное в человеческой семье, воспринимает себя человеком. Увидев чучело шимпанзе, он проявил агрессивность. Его поведение до двухлетнего возраста во многом соответствовало поведению ребенка человека. Это проявилось в некоторых видах игр, во внешнем выражении главных эмоций, в волевых действиях, в элементарных интеллектуальных процессах (любопытство, наблюдательность, узнавание).

«И, в итоге, оказывается, — сделала вывод Ладыгина- Котс, — что, чем более витально важные биологические черты мы берем для сравнения, тем чаще шимпанзе получает перевес над человеком; чем более высокие и тонкие психические качества входят в центр нашего аналитического внимания, тем чаще шимпанзе уступает в них человеку». Не менее интересен другой ее вывод: «У шимпанзе мы не находим ни одной психической черты, которая не была бы свойственна человеку на той или иной стадии его развития».

Чем дольше длится психическое и интеллектуальное развитие детеныша животного, тем больше воспринимает и запоминает он те индивидуальные впечатления, которые выпадают за это время на его долю. Обычно совместно воспитываются несколько малышей, которые приучаются к действиям в коллективе. Им совершенно не обязательно обладать «стадным рефлексом»: нечто подобное у них вырабатывается в детстве.

Заманчиво объяснить социальное поведение животных стадным инстинктом, который выработался у них в процессе миллионолетий совместной жизни многих особей. Тем более, что проблема происхождения и закрепления инстинктов остается неясной. Когда ссылаются на всемогущий естественный отбор, то стараются не думать о том, что для отбора психического признака требуется, чтобы он существовал и передавался по наследству. Но как он мог возникнуть и закрепиться на генетическом (молекулярном) уровне?

У общественных насекомых поведение особей зависит от их положения в сообществе, где они выполняют четко определенные функции. У них должен существовать соответствующий врожденный инстинкт. Но в данном случае он прочно сопряжен с программой действий, примерно так, как у младенца врожден сосательный рефлекс, связанный с ощущением тепла и чувством удовольствия, привязанности.

Так может быть, с этого и начинается инстинкт общения, сближения?

Не исключено, что «стадного рефлекса» или «стадного инстинкта» не существует. Скорее всего, нервная система «настроена» таким образом, чтобы реагировать не просто на внешнюю среду вообще, а на отдельные ее элементы в особенности. Некоторые подобные реакции врожденны, другие вырабатываются в процессе индивидуального опыта. В первом случае нередко говорят о закреплении опыта поколений, хотя поныне продолжаются споры о том, каким образом он закрепляется: путем естественного отбора или наследования, перевода на генетический уровень результатов повторяющегося из поколения в поколение направленного индивидуального опыта.