М. Хлебников - «Теория заговора». Историко-философский очерк

Показательно, что самого Саттона последующие поколения конспирологов, в лице Н. Хаггера, упрекают как раз в чрезмерном увлечении фактологической стороной в ущерб конспирологической.

Напомним о важности «конспирологического канона», включающего в себя классические работы, без обращения к которым практически невозможно функционирование конспирологического мышления.

Следует отметить, что указание на «иезуитский след» Пайпсом актуализирует типическую модель теории заговора XIX века и свидетельствует о глубоком укоре нении её, по крайней мере, отдельных элементов на всех уровнях современного сознания.

Показательно, что, стремясь полностью вытеснить евреев за пределы европейской ойкумены, известный расовый конспиролог X. С. Чемберлен доказывает расовое родство семитов-евреев с алтайскими племенами, которое приводит к возникновению монголов-семитов и в перспективе даёт весьма интересное объяснение, например, завоевательным походам монголов XII-XIII вв.

Следует отдать должное проницательности одного из первых отечественных конспирологов, в том плане, что им предугадываются принципы агитационной работы декабристов, использующих ланкастерские школы в качестве центров пропаганды среди военнослужащих.

Один из таких гипотетических свидетелей, Я. И. Санглен, известный деятель александровской эпохи, позже в личной беседе с Николаем I не подтвердит сведений Голицына.

Ярким примером, подтверждающим наше положение об отсутствии конспирологического менталитета, можно считать историю с небезызвестным Шервудом- Верным. Занимаясь расследованием деятельности «Южного общества», он информирует Аракчеева о наличии списков членов тайного общества и возможности их получения. Но Аракчеев, в то время занимавшийся расследованием убийства в Грузине своей любовницы А. Минкиной, игнорирует полученную информацию. Учитывая реальность угрозы военного переворота, подобное поведение высших лиц государства достаточно точно отражает их отношение к тайным обществам и заговорам как таковым.

Не останавливаясь на деталях, заметим, что псевдозавещание не потеряло своей актуальности и в XX веке. Оно активно использовалось как в период Первой мировой войны, так и во Второй — в качестве «оправдательного документа», обосновывавшего агрессию против Советского Союза гитлеровской Германии.

Внешне парадоксально, но внутренне закономерно, что подобные «драконовские меры» в итоге привели лишь к усилению радикальных взглядов русских интеллигентов. Лишённые базовой философской подготовки, они восполнили этот пробел посредством «самообразования», с помощью «передовых статей» таких публицистов, как Чернышевский, Писарев, Добролюбов. Философский примитивизм, непоследовательность и алогизм были просто не замечены благодарными читателями.

Ярким примером тому служат «Речи к немецкой нации» (1808 г.) И. Г. Фихте. Рафинированный исследователь проблем «абсолютного Я» во время наполеоновской оккупации немецких земель обратился к своим соотечественникам с серией публичных лекций, в которых обосновывал необходимость создания единого немец кого государства. Важной частью этого процесса объявлялось «национальное образование» как структурное основание будущего государства.

Парадоксально, но и, безусловно, закономерно, что только в условиях личной несвободы представители столь противоположных политических и социальных сил России были вынуждены услышать друг друга и, по свидетельству того же Винберга, в итоге найти точки соприкосновения.

Во многом актуальность, необходимость «щита» определялась многочисленными в «правой» прессе обвинениями евреев в сотрудничестве с немцами: от шпионажа до актов саботажа.

Характерно, что контакты некоторых членов общества с Россией были достаточно прочными и относились ещё к дореволюционному периоду. Так, Д. Ф. Диллон — католический миссионер и автор известного антимасонского сочинения «Вой на Антихриста с Церковью и христианской цивилизацией» — ещё в 1870 году выпускает работу «Россия: её вклад в религию и цивилизацию», содержание которой недвусмысленно комплементарное.

Надо отметить, что и в Америке Бармин добился впечатляющих результатов в построении карьеры. Любопытный факт, относящийся к его личной жизни: в 1948 году он женится на внучке Теодора Рузвельта, Эдит Рузвельт, что свидетельствует о принятии советского невозвращенца в элиту американского общества.

Г. Климов — псевдоним. Настоящее имя — И. Б. Калмыков.

«Князь мира сего» (1970), «Дело 69» (1973), «Имя моё Легион» (1975), «Протоколы советских мудрецов» (1981), «Красная Каббала» (1987), «Божий народ» (1989).

Отметим ещё одну важную деталь, не дающую возможность отождествить детективные и конспирологические художественные тексты. Если первые допуска ют жанровую полифонию — «детективный роман», «детективная повесть», «детективный рассказ» и даже «детективная пьеса», то практически единственной формой выражения конспирологического текста является «конспирологический роман». Не в последнюю очередь это связано именно с особенностями его временной природы. Поэтому использование в представленной работе определения «конспирологический роман» имеет осознанную, рефлексивную природу.

Заметим, что псевдоним Гёдше — Ретклиф, — явственно созвучный Радклиф, также указывает на готические истоки «конспирологического романа», хотя бы на субъективно-личностном уровне.

Следует отметить важную деталь в биографии С. Ромера. С «тайными обществами» он был знаком не понаслышке, состоя в «Золотой Заре» — ордене, существовавшем в Великобритании в XIX-XX вв. Орден отличался от других подобных объединений своим составом. В него входили, прежде всего, видные интеллектуалы той эпохи: А. Беннет, А. Мэйчен, Г. Майринк, У. Б. Иейтс. Члены ордена пытались ре анимировать оккультные знания через изучение алхимии, каббалы, традиций герметизма, мистических учений Древнего Египта. Таким образом, английский писатель имел более чем адекватное представление о структуре, особенностях функционирования настоящего, невыдуманного «тайного общества». Но этот опыт не нашел ни какого явного отражения в его художественном творчестве, что свидетельствует об определённой авторской установке.

Подобное утверждение — о сотрудничестве Брафмана с русской политической полицией — является целиком продуктом авторского вымысла.