Сергей Переслегин - Опасная бритва Оккама

Следующий уровень Бертрана Рассела характеризуется вопросом «Что я делаю»? На этом уровне должны быть представлены Знания, соответствующие трем основным формам деятельности — распаковке, компактификации и коммуникации, и четырем базовым социальным процессам — познанию, обучению, управлению и производству. В действительности, эти Знания фрагментарны, представлены в искаженной форме («юриспруденция», «администрирование») или вовсе отсутствуют.

Несколько лучше дело обстоит с третьим, технологическим уровнем Рассела, отвечающим на вопрос «Как я это делаю?». Здесь есть техническое Знание, которое, правда, очень плохо собрано (математика — вычислительные методы, физика — классическая механика, электричество и магнетизм, термодинамика, физика твердого тела и сопротивление материалов, основы физического эксперимента, геология — сейсмология, почвоведение, геодезия, география — природные зоны, климат, товарные потоки, программирование, системное программирование, администрирование сетей, живопись, рисование, композиция, черчение, проектирование и дизайн, ТРИЗ, городское хозяйство и транспорт, несуществующая наука о городской антропосреде, экономика). Есть экономическое Знание, антропологическое Знание.

Введем определение, согласно которому человек, у которого инсталлировано географическое и историческое Знание, обладает начальным образованием. Если добавляется еще и физическое Знание, то можно говорить о среднем образовании. Оно имеется сегодня у некоторых выпускников физических факультетов очень хороших вузов. Когда есть еще техническое и антропологическое (или экономическое, хотя это очень маловероятно) Знание, образование называется средним системным. В настоящее время лица с таким образованием распределяются «штучно».

А где же высшее образование?

Дальше.

На четвертом уровне Бертрана Рассела появляется рефлексия и задается вопрос: «Почему я это делаю?» Этому уровню отвечает рефлексивное Знание, включающее в себя одно или несколько Знаний более низких уровней, мыследеятельную методологию (собирающую все Знания), психологию и общую теорию систем. Высшее образование — это среднее образование плюс рефлективное Знание. Высшее системное — это среднее системное плюс рефлективное. В настоящее время в стране есть люди с высшим системным образованием. Их — человек двадцать–тридцать.

На пятом уровне находится вопрос «Кто я?» и возникает высшее Знание (оно же — онтологическое, оно же — трансцендентное).

Это Знание включает в себя Знания низких уровней, рефлексивное Знание, а также математику в огромном объеме (геометрия, аналитическая геометрия, тензорный анализ, геометрия Римана, топология, высшая топология, теория групп, теория алгебр, высшая алгебра, теория функций комплексной переменной, математический анализ — интегральное, дифференциальное, вариационное исчисление, функции, спецфункции, обобщенные функции, ряды, теория чисел, математическая логика, альтернативные логики, дифференциальные логики, теория множеств, работы Геделя, проблемы Гильберта в современной интерпретации), физику (классическую механику, классическую теорию поля, специальную и общую теория относительности, калибровочные поля, эволюцию Вселенной, суперсимметрию и супергравитацию, суперструны), новое, еще не сформированное, не нашедшее точки сборки квантовое Знание (теорию вероятности, математическую статистику, квантовую механику, квантовую электродинамику, квантовую теорию поля, квантовую гравитацию, квантовые эффекты в макромире, «квантовую» литературу), лингвистику, музыку, философию, богословие. Именно богословие является здесь точкой сборки.

Высшее Знание является целью последней ступени образования — глобального образования. Людей, обладающих таким образованием, сегодня на Земле нет.

Все, сказанное выше, — это не метафора. К середине этого года система Знаний будет в первом приближении описана. А дальше перед нами встает интереснейшая задача, сравнимая с той проблемой, которую когда–то, в XVIII веке, решили энциклопедисты. Нужно будет создать материал — я не знаю, что это будет: текст, компьютерная программа, что–то третье, четвертое, пятое, — некий информационный объект, который описывает современный набор человеческих Знаний. Понятно, что это уже будет не Энциклопедия, а нечто совершенно иное. Но роль, которую сыграет в XXI веке компактифицированное описание системы Знаний, будет сравнима с ролью первой Энциклопедии, проложившей дорогу в Новое время.

Университет будущего — это не здание, это обобщенная книга. Книга, которая по силе своего воздействия должна быть соотнесена с Кораном или Библией и при этом посвящать нас не только в трансцендентные вопросы, но и в вопросы материального существования. Ее создание — это задача ближайших лет. В сущности, «это надо было сделать уже вчера».

Вслед за державами, определяющими облик современного мира, Россия в 1990‑е годы избрала для себя демократический способ правления, который, как говорил сэр Уинстон Черчилль, является наихудшим, если не считать остальных. Как всегда, нашей стране не повезло: она решила приобщиться к общемировым ценностям именно в тот момент, когда историческое развитие в очередной раз поставило их под сомнение. К середине 2000‑х стало пронзительно ясно, что Россия развивается (и живет!) тем лучше, чем более формальными становятся в стране демократические процедуры. Не так давно президент В. Путин оформил это понимание в новый политический дискурс — в нашем языке появился очередной оксюморон «суверенная демократия».

Вновь хочется вспомнить сэра Уинстона: «Все время боюсь, что кто–нибудь спросит у меня, что это, собственно, такое — «демократический торизм». Я думаю, что «демократический торизм» это, в сущности, оппортунизм». А я, в свою очередь, думаю, что «суверенная демократия» это и есть «демократический торизм».

С другой стороны, не мог же В. Путин во всеуслышание заявить, что для его страны — чем меньше демократии, тем лучше. Так недолго и в «государства–изгои» попасть. К тому же, по иронии судьбы, сам Президент настроен вполне демократически, и разговоры не то что о диктатуре, но даже о третьем сроке вызывали у него изжогу. Проблема состоит в том, что вся остальная страна, похоже, искала только подходящий повод, чтобы отложить выборы нового национального лидера на неопределенное время. И я эту страну понимаю: во–первых, от добра — добра не ищут, во–вторых, еще одну тотальную встряску с переделом собственности государство может и не пережить, в-третьих, абсурдно в сложной стратегической ситуации тратить силы на то, чтобы поставить на управленческую позицию другую — и как правило худшую — фигуру.