Виктор Венский - Правоохранительные и судебные системы глазами рецидивиста

Оценить нравственную боль возможно только приблизительно, по внешним проявлениям: поведенческим признакам и психическому состоянию человека.

Например, если человека оскорбляют, он чаще всего либо оскорбляет в ответ, либо призывает хама к порядку а, возможно, обращается за помощью к окружающим. В нашем случае, истица утверждает, что не оскорбляла ответчиков, все свидетели отметили, что истица никому не говорила вслух о наличии оскорблений в ее адрес, она также и не обращалась за помощью к судебным приставам, прямая обязанность которых пресекать противоправные действия в момент исполнительных действий. Более того, все свидетели отметили, что именно ответчик просил приставов помочь ему пресечь противоправные действия истицы. Важно и то, что истица, несмотря на наличие этих якобы оскорблений, не покинула квартиру ответчиков, даже несмотря на настоятельную просьбу своей подруги и пристава Тимченко. Таким образом, складывается такое впечатление, что истице нравилась данная ситуация. Более того, есть все основания полагать, что она целенаправленно стремилась создать именно такую ситуацию, чтобы обвинить ответчика в противоправных действиях и приложить это «обвинение» к делу по его выселению из квартиры.

Вмененные ответчикам слова (сволочь, скотина), как общеизвестно, являются литературными, указывающими на оценку личности, поведение которой не устраивает говорящего, и на сравнение асоциального поведения личности с поведением домашних животных. Данные слова повсеместно употребляются в литературе и звучат с экрана телевизора, поэтому сами по себе они не могли вызвать нравственных мучений и боли. Остается понять, существовали ли какие-то внутренние личностные особенности у истицы, которые могли бы привести к значительному увеличению вреда, причиненного данными словами. Например, излишне эмоциональный человек воспримет аналогичные слова более бурно, чем спокойный человек. Но с другой стороны, эти личностные особенности истицы, если они и были, не являются объективным фактором для того, чтобы считать безобидные слова верхом оскорбления (причиной боли), а не причиной дискомфорта, в крайнем случае обиды.

Очевидно, что суд должен руководствоваться объективными признаками «морального вреда». Заявление же истицы на предварительном разбирательстве, что только одна она знает, как ей было трудно и поэтому она имеет право требовать именно такую компенсацию, не соответствует требованиям закона к объективности, достоверности и применимости доказательств.

Немаловажно и то, что при оценке наличия факта оскорбления по ст.130 УК РФ, суду не важно, были ли оскорбления в ответ, была ли обстановка на тот момент провоцирующей на нелестные сравнения с животными. Однако, при оценке степени морального вреда все эти обстоятельства дела играют немаловажную роль.

Хотя и ответчикам не удалось доказать, что свидетели были заинтересованной стороной (поэтому и не удалось), но из материалов дела совершенно четко выстраивается картина провокационной деятельности и истицы и приставов, в основе которой лежат как противоправные действия судебного пристава Конюховой (доказано судом), так и провокационные и противоправные действия самой истицы и пристава Тимченко (следует из показаний свидетелей). И если суд оправдал истицу (по ст.130 и 116 УК РФ), то провоцирующий характер ее действий подтвержден свидетелями (просьба включить в опись вещи Натали, отказ покинуть помещение, тайная запись происходящего аж на два магнитофона, и т. п.). Тимченко же присутствовала в квартире ответчиков не законно и фактически распоряжалась исполнительным производством, во всем потакая своей подруге истице. Немаловажно и то, что из материалов дела следует факт наличия сговора приставов, истицы и свидетелей с ее стороны. Судом установлено, что свидетель Вайнер, понятой не была, в нашу квартиру не входила, тем не менее она подписала Акт в качестве понятой, вместе с приставами, понятой Сорокиной и истицей.

Комментарий системного аналитика

Оценим ситуацию в целом:

1) Нами получено заявление от Ларисы о возмещении морального вреда причиненного уголовным преследованием, которое она обосновала ст. ст 61, 33, 134, 135, 136, 306, 309, 390, 392, 396, 367, 399 УПК РФ. Указанным заявлением она просит разрешить все вопросы связанные с исполнением оправдательного приговора в отношении неё как реабилитированной. Но как следует из ст. 396, 397, 399 УПК РФ, вопросы о возмещении вреда реабилитируемому рассматриваются в уголовном судопроизводстве, а не в гражданском, по правилам установленными УПК РФ, а не ГПК РФ.

Более того, право на реабилитацию, как этого требует ст.134 п.1 УПК РФ признается судом, о чем указывается в приговоре. Однако ни в приговоре от 15.02.08, ни в кассационном определении от 28.04.08 нет указания на то, что данная гражданка имеет право на реабилитацию. Т. о., требования, связанные с её «правами как реабилитированной», не основаны на УПК РФ и как следствие, не подлежат удовлетворению. Реабилитированный — это тот, кого вначале незаконно осудили, а затем после вступления приговора в силу, оправдали.

2) Кроме этого, она своё заявление дополняет исковыми заявлениями о возмещении судебных расходов и издержек, связанных с рассмотрением уголовного дела, и дополнениями к исковым заявлениям, обосновывая их нормами ГПК РФ.

Однако, в соответствии со ст.131 УПК РФ, процессуальные издержки по уголовному процессу разрешаются также в уголовном процессе непосредственно при разрешении конкретного уголовного дела.

Т.о., истица смешивает 2 процесса: уголовно-процессуальный и гражданско- процессуальный, что недопустимо.

3) Истица по правилам ст.56 ГПК РФ обязана доказать обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований, но ею не предоставлено ни одно доказательство в подтверждение своих требований, указанных в ее исковых заявлениях:

— Требуя возместить расходы на оплату своего представителя, истица не предоставляет договор на оказание услуг, а из представленных квитанций не следует, что она оплачивала указанные денежные суммы именно за участие данного представителя в рассмотрении данного уголовного дела. Одна из представленных квитанций свидетельствует об оплате коллегии адвокатов «Ваш адвокат» за консультацию без указания за какую именно, а другая — за представление интересов по гражданскому делу. Более того, квитанция № 085712 от 31.03.05, предъявлена датой раньше, чем состоялось первое заседание мирового суда (26.05.05). Т. о., ни одна из представленных квитанций не свидетельствует об оплате услуг адвоката по данному конкретному делу. Более того, на тот период времени, истицей было инициировано множество дел в различных судах города Новосибирска и области, так что установить принадлежность квитанций конкретному делу не представляется возможным.