Сергей Алексеев - Общая теория права. Том II

Таким образом, характеризуя юридическую норму, ее признаки и содержание (элементы), следует постоянно помнить, что право по своему юридическому строению неоднородно. Процесс специализации, разделения труда между нормами обусловливает превращение нормативной системы в конечном счете в комплекс главным образом специализированных нормативных положений [19] С этой точки зрения вряд ли можно согласиться с В.М. Горшеневым, который, правильно выделив ряд специфических нормативных предписаний, рассматривает их в качестве «нетипичных» (см.: Горшенев В.М. Нетипичные нормативные предписания в праве. — Сов. государство и право, 1978, № 3, с. 113–118). Дело обстоит в сущности наоборот. В развитой правовой системе, отличающейся высоким уровнем специализации, разнообразные специализированные нормативные предписания-это типичное явление. ; отсюда — необходимость при анализе отдельной юридической нормы видеть ее специализированный характер и учитывать ее связи со многими другими нормами-предписаниями [20] А.Ф. Черданцев справедливо пишет, что система права относится к системам функциональным, складывается с самого начала из разнородных норм. Объединение норм в единое целое (систему права) придает новые качества как целому, так и его частям (см.: Черданцев А.Ф. Специализация и структура норм права, — Правоведение, 1970, № 1, с. 42). .

Первичным подразделением, живой клеточкой права как институционного образования является норма-предписание.

Это — элементарное, логически завершенное государственно-властное нормативное веление (установление), непосредственно выраженное в тексте нормативного юридического акта.

Нормы-предписания — продукт специализации права. Ведь главная функция первичных подразделений в системе права состоит в том, чтобы обеспечивать в соответствии с назревшими потребностями экономического базиса данного классового общества конкретизированное, детальное, точно определенное регулирование общественных отношений. В связи с этим все большая дифференциация и конкретизация нормативных положений, подчинение их все более специализированным операциям в процессе правового воздействия, усиливающееся разделение труда между ними, возрастающее использование нормативных обобщений приводят к тому, что первичные частицы правовой материи становятся проще, выступают в виде элементарных и в то же время словесно-логически цельных формул. Это и есть нормативные веления, предписания.

Например, содержание действующего Кодекса о браке и семье РСФСР, в частности института, посвященного правам и обязанностям родителей по воспитанию детей, складывается из комплекса разнообразных нормативных предписаний, каждое из которых решает свою, подчас весьма узкую задачу при регулировании рассматриваемых отношений: в ст. 52 (ч. I) указываются принципы, определяющие содержание обязанности родителей по воспитанию детей, причем особо выделено предписание о том, что родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей (ч. II); в ч. I ст. 53 специально обособлена обязанность родителей защищать права и интересы несовершеннолетних детей, а в ч. II регламентирован статус родителей как законных представителей; в ст. 54 в четырех предписаниях решен ряд вопросов, связанных с равенством прав и обязанностей обоих родителей (ч. I–IV); в ст. 55 предусмотрена такая, казалось бы, «деталь», как место проживания детей при раздельном жительстве родителей; в ст. 56 группой разнообразных с юридической стороны предписаний регламентировано решение непростых вопросов, которые связаны с участием отдельно проживающего родителя в воспитании детей, причем указаны четкие права и обязанности обоих родителей, правомочия органов опеки и попечительства, возможность решения спора судом (ч. I–IV), и т. д.

В юридической литературе понятие «нормативное предписание» сформулировано при анализе нормативного акта, т. е. внешней формы права [21] См.: Мицкевич А.В. Акты высших органов Советского государства. Юридическая природа нормативных актов высших органов государственной власти и управления СССР. М., 1967 с. 31. . Вот почему, видимо, сложилось впечатление, что рассматриваемое понятие касается одного лишь словесно-документального изложения в нормативном акте и сообразно этому им охватываются только исходные единицы текста акта (статьи).

Между тем единство формы и содержания права на первичном уровне его структуры носит настолько глубокий характер, что статьи и другие исходные фрагменты текста акта являются внешним, в самом тексте проявляющимся выражением воли законодателя. В силу этого они, в принципе, соответствуют первичным единицам, из которых складывается само право. Такими первичными единицами, относящимися уже не к словесно-документальному изложению, а к содержанию акта, и являются предписания. Применение термина «предписание» оправдано здесь потому, что он по точному своему смыслу призвана отразить именно выражение воли законодателя с его содержательной стороны (то, что предписано) [22] См.: Правоведение, 1973, № 2, с. 27–32. .

Так что по самому своему существу предписание — это веление, содержательное выражение воли правотворческого органа. Не случайно поэтому те авторы, которые обособляют предписания как элементы текста акта, в процессе конкретизированного анализа нормативного материала все же рассматривают, по сути дела, сами нормативные государственно-властные веления [23] См.: Мицкевич А.В. Акты высших органов Советского государства. . Плодотворность именно такой, сориентированной на содержательную характеристику трактовки нормативных предписаний находит все более убедительное подтверждение в научных исследованиях [24] См.: Алексеева Л.Б. Некоторые вопросы структуры уголовно-процессуального права. — Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 17, М., 1972, с. 86 и след. .

Что же касается нормативного акта к внешней формы права, то здесь иная плоскость: здесь имеется в виду текст акта, словесно-документальное изложение предписаний, и первичными единицами (фрагментами) в данной плоскости должны быть признаны не предписания, а статьи, пункты, параграфы, абзацы, части статьи и даже конкретные фразы текста.

Обращая внимание на соответствие, в принципе, первичных единиц содержания нормативного акта и его текста, надо заметить, что глубокое единство формы и содержания в праве проявляется с наибольшей полнотой именно по отношению к нормативным предписаниям. Через них право и конституируется как внешне объективированное, институционное образование. Через предписания нормативные положения обретают ту юридическую силу, которую имеют источники права, нормативные акты.