Николас Тинберген - Мир серебристой чайки

Реакция затаивания представляет собой элемент защитного поведения. Коричневато-серый пух птенцов, схожий по цвету с песком, расчленяющий узор крапин и стремление затаиться под каким-нибудь укрытием, сохраняя полную неподвижность, все это служит одной цели — маскировке.

Привязанность птенцов к территории очень сильна. Гете уносил птенцов на разные расстояния от гнезда — от 20 до 60 метров. Большинство птенцов быстро вернулось на свои территории; одному из них пришлось сделать крюк более чем в 50 метров, но тем не менее через два дня он благополучно добрался до родного гнезда. В отдельных случаях птенец реагировал на крик родителей, однако, по утверждению Гете, такая помощь, как правило, исключалась и птенцы находили дорогу без какого-либо содействия родителей.

Сама территория известна птенцам очень хорошо. Смешно смотреть, как они бегут к своим излюбленным тайничкам, когда раздается сигнал тревоги. В каком бы уголке территории птенцы в этот момент ни находились, они сразу же, без малейших колебаний, направляются прямо к своему убежищу.

Мои наблюдения над поздними этапами развития птенцов очень неполны. Интересны и забавны зачаточные движения полета, которые наблюдаются у птенцов задолго до появления у них маховых перьев. Десятидневный птенец, еще покрытый пушком, с только-только пробивающимися нерьями на крыльях, может внезапно ощутить стремление к полету. Он хлопает крылышками, подпрыгивает и проделывает серию очень смешных и безрезультатных маневров. В течение следующей недели эти движения становятся все более координированными и целесообразными, и в конце концов попытки эти завершаются настоящим полетом. Регулярность и упорство, с какими повторяются попытки взлететь, и то, что они с каждым разом становятся все удачнее, создают впечатление, будто птенцы тренируются и совершенствование является результатом научения. Однако, насколько нам известно, птицы летать не научаются. Зачаточные, постепенно совершенствующиеся движения полета наблюдаются у птенцов многих видов. Эксперимент, доказавший, что совершенствование это не опирается на научение, был поставлен с голубями. Громанн [44] вырастил две группы голубят. "Подопытные" росли в узких глиняных трубах, где они не могли развернуть крылья. Птенцам коптрольпой группы разрешалось свободно "тренироваться". Когда несколько недель спустя контрольные птенцы начали летать, подопытные были выпущены из заточения и тоже сразу же полетели. Их полет тщательно сравнили с полетом птиц контрольной группы, и оказалось, что в способности летать между этими двумя группами пет ни малейшей разницы!

Отсюда следует, что птенцы контрольной группы не получили благодаря своим "тренировкам" никакого преимущества. Так что же означает это постепенное совершенствование в их первые недели жизни? Ясно, что оно опирается не на научение, а на какой-то внутренний процесс — ведь способность к полету точно так же возрастает и у тех особей, у которых не было возможности тренироваться. Побуждение летать возникает у птицы еще до того, как её исполнительные органы — крылья, мышцы, — а может быть и нервные связи разовьются в достаточной степени. Оно и объясняет появление зачаточных движений полета. Таким образом, это любопытное явление, столь напоминающее обучение через практику, на самом деле объясняется преждевременным возникновением побуждения и необходимостью тренировки исполнительных органов.

По прошествии шести недель птенцы полностью вырастают и летают уже совсем хорошо. Оперение у них серое в крапинах, и если в это время посетить чаячью колонию, можно видеть, как в воздух вместе с взрослыми птицами взлетит и множество птенцов. Однако некоторые из них хотя и умеют летать, предпочтут прижаться к земле, и невольно удивляешься тому, что такая взрослая по виду птица позволяет трогать себя и даже брать в руки, словно она — еще беспомощный птенчик. Потом она вдруг вспархивает и присоединяется к стае, кружащей в вышине.

Когда в колонии воцаряется спокойствие, птенцы возвращаются на свои территории. Они все еще не самостоятельны и в присутствии родителей принимают "позу покорности" (фото 41). Эта поза во всех отношениях обратна угрожающей вертикальной позе, которая исполнена самоуверенности. Вместо того чтобы приподнять переднюю часть туловища, вытянуть шею и опустить клюв, птенцы опускают плечи, втягивают шею п голову — картина, прямо противоположная подготовке к нападению. Назначение этой позы, по-видимому, — гасить агрессивные тенденции, которые могут возникнуть у родителей. Причину появления таких тенденций попять нетрудно. Во-первых, к этому времени у взрослых птиц в какой-то мере возобновляется брачное поведение, особенно у самцов, начинающих строить новые гнезда. Правда, полного нового цикла размножения не происходит и все исчерпывается несколькими не слишком настойчивыми попытками к ухаживанию, однако этот процесс сопровождается усилением агрессивности. Во-вторых, хотя птенцы пока еще отличаются от взрослых птиц оперением, они уже приобрели достаточно взрослый облик, и мне кажется, что теперь, в значительной мере утратив внешние признаки птенца, опи не могут больше с прежней легкостью стимулировать родительское поведение. Создается впечатление, что на этом этапе птенцы соединяют в себе признаки, стимулирующие родительское поведение, с признаками, стимулирующими враждебную реакцию, а потому любой способ, с помощью которого птенец может умиротворить родителей, чрезвычайно важен для выживания вида.

В описанной выше горизонтальной позе птенцы проделывают движения выпрашивания корма, очень сходные с такими же движениями взрослой самки, которые я описал в главе 13. Едва родитель проявит хотя бы малейшее намерение отрыгнуть, птенцы буквально накидываются на него. Вокруг бедняги бьется, хлопая крыльями и чуть ли не опрокидывая его, кричащий живой клубок. Корм не успевает упасть на землю, как птенцы его уже проглатывают. Теперь это довольно неприятная компания, и я вполне понимаю родителей, когда, как мне кажется, замечаю у них первые признаки нарастающей враждебности к неуклюжему, шумному, нахальному потомству.

Как именно распадается семья, я не знаю. Птенцы, видимо, покидают колонию по собственному почину и начинают сами разыскивать корм. Хотя еще в конце лета и даже в начале зимы можно иногда наблюдать, как молодые птицы выпрашивают корм, взрослые чайки, по-моему, почти никогда не кормят птенцов после того, как те покинули гнездовье. Но должен признаться, что эти мои наблюдения систематического характера не носили.