Кеннет Андерсон - Чёрная пантера из Шиванипали

Меня окутал мрак. Ночь была безлунной. По небу мчались темные облака, некоторые из них сливались с вершинами Елагири. Темнота все сгущалась: на небе не было приветливых звезд, и мне оставалось надеяться только на свой слух.

Насекомые в этот вечер молчали. Даже дружелюбного стрекотания кузнечика и того не было слышно. Я неподвижно сидел на подвешенной кровати, а над моей головой жужжали москиты. Они усаживались на лицо и руки и прокалывали своим хоботком-иголочкой кожу, причиняя острую боль. Я шевелил рукой или пальцами или же, слегка оттопырив нижнюю губу, бесшумно дул на лицо. Часть москитов улетала, остальные же продолжали кружиться надо мной, досаждая своими укусами.

Я привык сидеть в джунглях в махане и потерял счет времени. Да и что пользы смотреть на часы, если заставить время идти быстрее не в моих силах.

В подобных обстоятельствах в голову лезут всякие мысли, всплывают воспоминания. В этот вечер я почему-то раздумывал над проблемой изобретения нового велосипеда, развивающего большую скорость и покрывающего огромные расстояния при минимальной затрате и энергии. Что только не придет в голову человеку, мозг которого бездействует!

Слабый вздох прервал мои размышления. Я понял, что пантера пришла и стоит над останками осла.

Я рассудил, что зажечь фонарь и стрелять преждевременно. Благоразумнее было дать пантере приступить к трапезе. Потом я очень жалел об этом решении, так как упустил выстрел, который в случае удачи предотвратил бы гибель еще одного человека.

Я выжидал, надеясь услышать звуки раздираемого мяса и хруст костей, но время шло, а их все не было.

По опыту я знал, как бесшумно умеют передвигаться хищники, особенно пантера, которая может беззвучно прийти и уйти и остаться незамеченной даже днем. Сейчас она могла быть и за ярд, и за милю от меня — разве в гаком кромешном мраке разглядишь!

Я посмотрел на светящийся циферблат моих часов. Было без двадцати девять. Я сидел не шевелясь. Пошел уже десятый час, как вдруг со стороны камней справа от меня я услышал глухое рычание. Через несколько секунд оно повторилось.

Каким-то образом пантера узнала о моем присутствии. Учуять меня она не могла — ведь обоняние у пантеры или очень слабое, или вовсе отсутствует. Услышать — тоже, так как я сидел не шевелясь. Следовательно, пантера либо случайно взглянула вверх и заметила махан, либо ее и предостерегла интуиция.

Рычание стало более громким и продолжительным. Пантера издавала страшные звуки, я решил, что она собирается запугать меня и заставить спрыгнуть вниз или подзадоривает себя, прежде чем взобраться на дерево, и приготовился к последнему.

Так продолжалось еще несколько минут, затем раздался своеобразный рев-кашель, который пантера издает перед нападением. Когда она оказалась у основания дерева, я перегнулся через край кровати и, нащупав выключатель фонаря, раздвинул маскировочные ветки, чтобы направить ружье вниз. Я знал, что мне следует торопиться. Как я уже сказал, махан находился низко над землей, дерево было очень удобным для лазанья, и пантера могла мгновенно добраться до меня.

К несчастью, на нее упала одна из маскировочных веток. Она, несомненно, помешала хищнику двигаться вверх по стволу, но в то же время скрыла его от света моего фонаря. Взглянув вниз, я увидел колыхавшуюся ветку и решил, что пантера под ней.

И в этот момент я оплошал. Вместо того чтобы выждать, пока мой враг освободится от ветки, я поспешил прицелиться туда, где должна была находиться пантера, и нажал спусковой крючок. За звуком выстрела последовал шум падающего тела. Какую-то долю секунды я думал, что убил ее. Коснувшись земли, пантера высвободилась из-под ветки, в которой запуталась, и я на миг увидел очертание ее желтого тела, проскользнувшего в подлесок, прежде чем я успел перезарядить ружье.

Я посветил фонарем в том направлении, куда она исчезла, но ничего не увидел и не услышал. Вокруг царила тишина. Может быть, пантера лежала в кустах мертвая или раненая, а может, ушла и находилась уже далеко. Выяснить это было невозможно.

Я продолжал шарить вокруг лучом фонаря, а затем выключил его, надеясь в темноте уловить какой-нибудь шум. Через час я наугад пальнул в кусты. Эхо многократно повторило звук выстрела, но пантера не подавала признаков жизни.

Я подождал до половины двенадцатого. Услышав громкий свист экспресса «Мадрас — Кочин», я спустился с дерева и пошел к коттаи. При этом я был совершенно спокоен: если бы пантера была ранена и находилась поблизости, она бы как-то отреагировала на мой последний выстрел.

По дороге я завернул в деревню и рассказал обо всем, что случилось, пателю и взволнованным крестьянам.

На следующий день рано утром я вернулся в деревню. Человек двадцать вызвались мне помочь. По моему совету они собрали нескольких дворняжек, и вот с этим-то отрядом, достаточно многочисленным, чтобы чувствовать себя в безопасности, мы двинулись к ореховому дереву.

Останки осла оказались нетронутыми. Отверстие в земле, как раз под деревом, показывало, где пуля ушла в землю. Следов крови нигде не было видно. Мы тщательно обыскали кусты, в которых исчезла пантера и куда я вторично разрядил ружье, а также валуны и подлесок на большой площади вокруг. Было ясно, что я промахнулся и пантера ушла.

Испытывая к себе чуть ли не омерзение, я вернулся со твоими спутниками в деревню, где сообщил пателю, что времени у меня больше нет и я уезжаю в Бангалур. Однако я попросил его, если что-нибудь произойдет, снопа дать мне телеграмму.

Мадрасский экспресс, проходивший через Джаларпет, в четверть девятого вечера доставил меня домой.

Так закончился первый тур моих встреч с пантерой людоедом из Елагири.

Против всяких ожиданий от пателя ничего не было. Через два месяца я написал ему. В ответ патель сообщил, что не располагает новыми сведениями о животном. Это наводило на мысль, что пантера отказалась от привычек людоеда или перебралась через горную гряду Джавади,

расположенную менее чем в пятнадцати милях к югу от Елагири. Но если бы последнее предположение было верим и на горах Джавади был убит человек, я узнал бы об этом из газет или правительственных сообщений. Поэтому начал склоняться к первой версии. Разумеется, мой случайный выстрел мог достичь цели, животное могло уползти куда-нибудь в уединенное место и там умереть. Но это представлялось маловероятным.

Прошло еще девять недель, и от пателя пришла телеграмма: пантера появилась и опять убила человека. Меня просили приехать немедленно, и двумя часами позже я уже садился в попутный поезд.

Около половины девятого вечера я сошел в Джарлапете. Идти в деревню в такое время не имело смысла, и я решил поспать несколько часов в зале ожидания, а на рассвете подняться в горы. План этот оказался неразумным. Сплю я очень чутко, и шум проходящих поездов каждый раз будил меня. Кроме того, нападение москитов и клопов — последние, казалось, кишели в стуле — заставило меня выйти на платформу и пробродить до пяти утра. Когда я начал подъем на Елагири, уже светало, и в четверть восьмого я добрался до деревни.