Кеннет Андерсон - Чёрная пантера из Шиванипали

Я хорошо знал район Додды Халлы, которую окрестил «потайной рекой» за то, что ее берега редко кто посещал. Слишком трудный и долгий путь надо было для этого проделать. Благодаря этому долина Додды Халлы, удаленная от человеческих взоров и голосов, была полна чарующей прелести. Здесь я нашел породы, представляющие интерес для геологов, но и сейчас не решаюсь обнародовать это открытие, чтобы один из самых очаровательных уголков в джунглях округа Салем не утратил своей девственности.

Однако вернемся к событиям того утра. Подлесок был очень густой, но для острого обоняния Куш это, казалось, не было помехой. Труднее всего было держаться рядом с собакой. Ее маленькое гибкое тело проскакивало между кустами и обнаженными колючками кустарника «подожди немного». Наши ноги и руки были сильно расцарапаны ими, так как, боясь упустить из виду собаку, мы двигались слишком быстро, даже не принимая мер предосторожности на случай нападения раненой пантеры. Кусты куманики и другие препятствия то и дело задерживали нас, и тогда Куш уходила далеко вперед и приходилось свистом звать собаку обратно, а когда она через несколько минут возвращалась, ей, казалось, было трудно снова отыскать след.

У нас не было с собой веревки, и я одолжил у пастуха тюрбан, один его конец обвязал вокруг шеи Куш, а другой передал ее хозяину Но в небольшом тюрбане ткани было немного, и, чтобы удержать собаку, хозяину приходилось сгибаться, тогда как Куш, стремясь вырваться вперед, затягивала на шее поводок, задыхалась и хрипела.

Так мы продвигались вперед, пока наконец не достигли окраины плато, откуда начинался крутой обрыв к Анекал Ванке, видневшейся внизу между вершинами больших деревьев; солнце отражалось в серебристой поверхности воды, бежавшей по извилистому песчаному руслу. Как всегда в это время года, река на три четверти пересохла.

Чуть дальше мы получили первое доказательство того, что пантера изнемогает от ран. Она легла на траву у ствола дерева бабул и, как было видно по разбрызганной вокргу крови, не просто отдыхала, а металась и даже каталась от боли. Здесь Куш остановилась надолго и проявила другое необычайное качество — вылизала кровь. Деревенские собаки обычно боятся пантеры, но Куш, как я уже сказал, была животным особенным. Нам действительно очень повезло, что хозяин Куш разрешил взять ее с собой. Крестьяне, которые не колеблясь отрезают щенкам уши, большей частью считают жестокостью использовать собак для выслеживания раненого хищника. Без неоценимой помощи Куш мы никогда не смогли бы тропить [26] Тропить — иди за зверем по следу (охотничье выражение) кровавый след, проходивший в густых кустах.

Начался спуск с обрыва. Растительность здесь была реже, а земля — обнаженной и каменистой. Везде громоздились глыбы камня вперемежку с пучками жесткой лимонной травы с длинными листьями.

Берега реки были покрыты голыми валунами. Они показывали наивысший уровень, до которого поднималась в реке вода при разливе в период муссонов.

Тропить стало легче. Выделявшиеся на фоне скал коричневато — ржавые капли показывали, где прошло животное. Судя по количеству крови, которое потеряла пантера, она, очевидно, была ранена гораздо серьезнее, чем я предполагал. По — видимому, пуля повредила артерию, иначе кровотечение, вероятно, уменьшилось бы, если не прекратилось бы совсем, так как подкожный жир, стягиваясь, закрывает пробитое пулей отверстие.

Мы достигли русла реки, где еще текла тоненькая струйка моды. Здесь пантера припала к земле, чтобы напиться, и оставила два ряда капель крови. Меня это очень озадачило, поскольку я выстрелил только один раз.

Перед тем как перейти реку вброд, пантера наступила на свою кровь, и на камне отчетливо отпечаталась передняя лапа зверя среднего размера, по-видимому, самца. Вода смыла кровь с лапы зверя, но на камнях и булыжниках на другом берегу также виднелись высохшие капли крови.

Перейдя реку, пантера изменила направление и около двухсот ярдов шла параллельно реке, вдоль ее берега, затем свернула налево и начала взбираться на склон оврага. Камни и скалы вскоре уступили место растительности, и нам опять пришлось пробираться через заросли высокой травы и колючего кустарника, кое- где перемежавшегося бамбуком и деревьями.

Пантера взбиралась все выше и выше, а за нею следом взбиралась и Куш. Наконец мы вышли напротив девятого милевого камня на дорогу из Денканикоты в Анчети, пересекавшую лес. За ночь и утро по дороге проехало множество телег, и на мгновение запах следа потерялся в коричневой пыли. Но Куш без труда нашла его на другой стороне дороги, и мы поспешили за ней.

Траву и бамбук постепенно сменили колючие растения и все чаще попадавшиеся заросли лантаны. Там, где пантера проползла под кустами, мы оказались перед почти непреодолимой преградой. Обойти ее было невозможно. Оставалось одно — пролезть на животе.

В таких условиях ружье было мне обузой. Колючки царапали лицо, рвали волосы, впивались в руки и ноги превращали одежду в клочья. Я проклинал все на свете. Мои товарищи находились в еще худшем положении, так как на них было меньше одежды. Может быть, их кожа менее чувствительна — не знаю. Но я уверен, что выражения, которые вырывались у всех нас, обеспечили бы нам приз в любом конкурсе площадной брани. Только Куш оставалась невозмутимой и нетерпеливо поглядывала на гас, явно выражая неудовольствие нашей медлительностью и неповоротливостью.

Теперь уже стало ясно, что раненое животное держало путь к большому холму, приблизительно в полумиле от деревни Кундокотаи, расположенной между седьмым и восьмым милевыми камнями на дороге Денканикота — Анчети. На вершине этого холма множество пещер, причем крупные пчелы, которые водятся в скалистой местности джунглей, выбрали изогнутые своды некоторых из них для своих сотов. Мне не раз приходилось их видеть, проезжая по дороге в Анчети.

Я чувствовал, что у меня остается весьма мало шансов убить черную пантеру. Искать ее здесь — все равно что искать пресловутую иголку в стоге сена. Кроме того, если пантера избрала своим убежищем пещеру, где расположились пчелы, она находилась под их надежной охраной. Потревоженные пчелы — весьма грозные противники.

Мы потащились дальше, ломая на своем пути кусты. На отлогих каменистых спусках, отшлифованных в течении веков стекающей сверху дождевой водой, колючих кустов было меньше.

Запах вел Куш вверх к одной из наиболее крупных расщелин, смутно вырисовывавшейся над нами. Нам было видно с полдюжины свежих пчелиных сотов, свисавших со свода пещеры, и между ними кое- где остатки старых.

Благодаря туфлям на резиновой подошве я без особого труда взбирался на скользкий склон скалы, а моим босым товарищам это было еще легче. Когти Куш издавали слабый щелкающий звук, когда она галопом мчалась впереди нас.