Амит Кетвала - Атлетичный мозг. Как нейробиология совершает революцию в спорте и помогает вам добиться высоких результатов

Вначале префронтальная кора проявляет высокую степень активности. Данная область находится в передней части мозга и отвечает за множество важных аспектов высшей нервной деятельности от внимания и кратковременной памяти до индивидуального характера человека и его социального поведения. Именно благодаря ей происходит фрагментация комплексного действия, которому мы хотим обучиться, на более простые элементы. Допустим, подачу в теннисе можно разложить на подброс мяча, замах, удар и переход в позицию для приема ответного мяча. Но чтобы добиться автоматизма в выполнении подачи, мозг должен связать эти отдельные кусочки в единый процесс. Группой исследователей под руководством Вимбса было проведено сканирование мозга испытуемых, которые нажимали на клавиши в определенной последовательности, опираясь на запись у них перед глазами. Это напоминает игру на фортепьяно или гитаре по нотам; нечто подобное также проделывают любители музыкальной компьютерной игры Guitar Hero. «Когда они повторили комбинацию по 200 раз, то научились отлично справляться, – рассказывает Вимбс. – Через некоторое время комбинации становятся привычными. В начале эксперимента у одного из участников уходило примерно четыре с половиной секунды на каждую последовательность из 12 нажатий клавиш. К его окончанию все справлялись в среднем менее чем за три секунды».

Результаты сканирования показали, что, когда в действиях испытуемых появлялось все больше автоматизма, на первый план выходили более древние скопления клеток, спрятанные под корой больших полушарий, – базальные ганглии. Получается, что автоматизм, чтобы проявить себя, как бы готовит своего представителя. Это похоже на обучение нового сотрудника: после того как базальным ганглиям «объяснили», что надо делать, и дали выполнить операцию достаточное количество раз, высшие отделы мозга сняли контроль за этой операцией и полностью доверили ее обученному молодому специалисту. Если же начальник вдруг решает вернуться и посмотреть, как сотрудник справляется с возложенными на него обязанностями, стоя у него за спиной, качество выполнения операции может пострадать. Соответственно, когда спортсмен пытается анализировать действия, которые он обычно производит неосознанно, они становятся неуклюжими, нескоординированными и просто провальными, как будто он раньше никогда этим не занимался. Так выглядит классическая схема срыва спортсмена в критической ситуации, мы затронем этот вопрос подробнее в одной из следующих глав. Пока же ознакомимся с результатами исследования, которое особенно ярко иллюстрирует важность автоматизма.

Девин Поуп и Морис Швейтцер, экономисты из Пенсильванского университета, сравнили более 2,5 миллиона паттов на гольф-турнирах разного уровня. [35] Pope D. & Schweitzer M. (2011). Is Tiger Woods Loss Averse? Persistent Bias in the Face of Experience, Competition, and High Stakes // American Economic Review 101(1). 129–157. http://dx.doi.org/10.1257/aer.101.1.129. Выяснилось, что профессиональные гольфисты выполняли завершающий удар с меньшей точностью, когда итогом раунда для них мог быть берди (удар на один меньше пара), чем когда они пытались уложиться в пар, независимо от расстояния и сложности удара. Если на кону стоит возможность получить дополнительные очки, спортсмен концентрируется на своих действиях, то есть начинает сознательно их контролировать. В результате простое действие, производимое обычно на автомате, превращается в трудновыполнимую задачу.

Когда начинающий крикетист приступает к разбегу перед подачей, он думает о том, как он держит мяч; о том, что нужно добежать до криза, не заступив на него; как рассчитать замах, чтобы добиться максимальной силы подачи; как важно, чтобы рука не сгибалась при броске. В это время префронтальная зона коры его мозга работает с огромным количеством параметров.

Когда же за дело берется опытный игрок, он ни о чем таком не думает, потому что за его действия при подаче отвечают базальные ганглии. Если он в этот момент и думает о чем-то, то скорее о том, куда он направит мяч, каковы слабые стороны бэтсмена, находящегося в другом конце площадки, и как лучше выполнить другие подачи своей серии, чтобы вывести бэтсмена из игры.

Сознательно контролировать все параметры подачи мяча с разбега в крикете, приема подачи соперника в теннисе, удара в прыжке через себя в футболе невозможно ввиду ограниченного объема кратковременной памяти. Но когда все эти действия доводятся до такой стадии автоматизма, что нам уже не нужно задумываться о них, нам становится по силам совершить то, что на первый взгляд невозможно, причем мы успешно выполняем их, даже когда наше сознание занято чем-то другим.

«Когда в штрафную летит навес, у тебя в голове за долю секунды проносится множество вариантов, что можно сделать с мячом. Допустим, есть пять-шесть вариантов действий». Так Уэйн Руни описывал процесс принятия решений в интервью журналу ESPN (см. предисловие). «Окончательный выбор решения – за тобой, – сказал он там же. – Ну, а дальше уже дело техники».

Чтобы сделать окончательный выбор, мозгу сначала необходимо принять в расчет данные из множества различных источников, выработать потенциальные варианты решения, а также взвесить все риски и выгоды каждого из них. Чтобы узнать, как ему это удается, мы обратились за помощью к Нильсу Коллингу, с которым я учился в университете. Доктор Коллинг по-прежнему работает во внушительного вида бетонном здании, где расположен отдел экспериментальной психологии Оксфордского университета, занимаясь исследованием процессов принятия решений и оценки рисков.

«Очень интересный вопрос, особенно применительно к людям с высокой степенью развитости практических навыков – таким как спортсмены, – отвечает он. – Коротко говоря, мозг, в зависимости от конкретной ситуации, принимает решения, используя ряд различных систем. Каждая система, связанная с принятием решений, и соответствующая ей нейронная сеть имеют свои особенности, достоинства и недостатки. Причем они постоянно друг с другом конкурируют, что и определяет поведение человека».

Таких систем как минимум три, и очень вероятно, что у атлетов во время занятий их видом спорта происходит очень плавный переход между этими системами.

К первой группе относятся решения, предполагающие длительное размышление и тщательное взвешивание различных факторов. Мы все порой принимаем подобные решения на работе и в личной жизни. В качестве примера возьмем футбольного тренера, который изучает трансферный рынок, выбирая между ярким крайним нападающим и надежным центральным полузащитником. Или наставника, который должен дать совет теннисисту, когда тот никак не может справиться с мощным бэкхендом соперника. Оценкой различных вариантов по ряду критериев ведает область в нижней части лобной доли, известная как вентромедиальная префронтальная кора головного мозга. «Скажем, при покупке дома мы учитываем его цену, местоположение и множество прочих факторов. В итоге получаем простой индекс желательности или ценность в денежном эквиваленте для каждого дома и, сопоставляя их, делаем выбор, – объясняет Коллинг. – За этот процесс как раз и отвечает вентромедиальная префронтальная кора. Люди, у которых данная область повреждена, порой принимают нелогичные решения».