Ирина Бурдукова - Античность перед загадкой человека и космоса. Хрестоматия

Я виновна,
И если мне она позволит, с ней
Я разделить хочу вину и кару.

Ты мой удел не вправе разделить:
Я помощи твоей не принимала.

Я не стыжусь в страданиях тебе
На жизнь и смерть быть спутницей и другом.

Кто другом был на деле – знает тень
Сошедшего в Аид; а тех, кто любит
Лишь на словах, – не надо мне.

Сестра,
Не оскорбляй меня, позволь, оплакав
Родную тень, с тобою умереть!

Ты не умрешь со мной: ты недостойна.
Я умереть хочу одна.

Увы!
Зачем мне жить, когда тебя не будет?

Спроси о том Креонта, чей закон
Ты чтила свято.

Пощади! Напрасно
Не унижай меня!

Когда смеюсь
Я над тобой, я за тебя страдаю.

О, чем помочь тебе?

Лишь о себе
Заботься; верь: я твоему спасенью
Завидовать не буду.

Горе мне!
Я участи твоей, твоих страданий
Не разделю.

Тебе хотелось жить,
Мне – умереть.

Как я тебя молила!..

Ты пред людьми права, а я хочу
Быть правою перед тенями мертвых.

Но мы в одном с тобой виновны…

Нет.
Живи, сестра. Будь твердою, мужайся.
А я уже навеки отошла
К моим теням возлюбленным…

Я вижу:
Одна из них безумной родилась
И только что сошла с ума другая.

Владыка, ум скорбевшего – не тот,
Что был до скорби: изменяет душу
Страдание.

Должно быть, разум твой
Затмила скорбь: вот почему так жаждешь
Ты разделить с преступными вину.

Ах, что мне жизнь, когда сестры не будет!

Не говори о ней: ее уж нет
Среди живых.

И ты убьешь невесту
Возлюбленного сына?

Для мужей —
Довольно жен: земли всегда довольно
Для пахарей!

Поверь, он не найдет
Такой души, ему родной и близкой.

Чтоб взял жену порочную мой сын,
Я не хочу.

О бедный, милый Гемон,
Тебя отец бесчестно предает!

Оставь меня, чтоб не слыхал я больше
Ни о тебе, ни о любви твоей!

Ты разлучишь их?

Смерть их разлучит.

Она умрет, – и знать, что нет спасенья!..

Она умрет! Не медлите, рабы:
Во внутренность дворца их уведите.
Вы там должны стеречь их, никуда
Не выпускать: спасенья ищут в бегстве
И смелые, когда грозит им казнь.

Благо тем, кто всю жизнь без печали провел.
Но когда потрясут небожители
Твое счастье, твой дом, – это бедствие
От тебя через все поколенья пройдет:
Так, фракийскою бурей гонимые,
Проносясь через бездны подводные,
Поднимают со дна волны черный песок,
И полны берега потрясенные
Воплем и грохотом.

Многолетняя скорбь переходит в семье
Лабдакидов от прадедов к правнукам.
Нет спасенья: беды за бедами,
Смерть за смертью: их губит безжалостный бог.
Оставалась от рода Эдипова
Только слабая ветвь, беззащитная,
Луч, блеснувший во мраке… Но вот и тебя,
О последняя жертва безумия,
Поражают кровавой секирою
Боги подземные.

Громовержец, разве может
Человеческая сила
Власть твою преодолеть?
Зевс, один не побежденный
Сном, владыкой всех живущих,
И теченьем быстрых лет,
Не стареющий, всесильный, —
Над Олимпом светозарным
В блеске вечном ты царишь.
Нами же, слабыми, жалкими,
Ныне, и в прошлом, и в будущем
Правит закон: в человеческой
Жизни скорбям не причастного
Нет ничего.

А лукавая надежда,
Утешительница смертных,
Увлекает, обманув
Легкокрылые желанья,
И незнающих ведет
Прямо к бездне, прямо к смерти.
И прославлено недаром
Изреченье мудреца:
Если тебя небожители,
Смертный, ведут к преступлению,
Злое тогда тебе кажется
Добрым – и знай, что погибели
Не избежишь.

Видишь, царь, подходит Гемон,
Твой любимый сын: должно быть,
О несчастной Антигоне
Он горюет, о невесте,
Ложа брачного лишен.

Тотчас мы все узнаем. Милый Гемон,
Врагом ли ты приходишь, услыхав,
Что я обрек на смерть твою невесту,
Иль все ж отец твой дорог для тебя?

Тебе я весь принадлежу; давая
Разумные советы, ты ведешь
Меня к добру. Ни для какого брака
Не отступлю от мудрости твоей.

И хорошо, дитя мое, что воля
Отцовская тебе дороже всех
Желаний. Вот за что мне мил послушный
И добрый сын: он мстит врагу отца;
Его друзей он так же чтит и любит,
Как самого родителя; а тот,
Кто сыновей рождает бесполезных,
Тот скорбь себе рождает и врагам
Великое посмешище. О Гемон,
Ты мудростью не жертвуй никогда
Для женщины: покажутся супругу
Холодными объятья злой жены,
Живущей с ним без мира и согласья.
Что может быть губительней друзей
Неистинных? Изменницу отвергни, —
Пускай других в Аиде женихов
Себе найдет. В непослушанье дерзком
Одну ее в народе уличив,
Я не солгу пред городом и смерти
Ее предам, хотя б на помощь Зевса
Она звала, хранителя семьи.
Покорности и от чужих не требуй,
Кто воспитал мятежный дух в семье;
А кто в делах домашних мудр, – сумеет
И городом разумно управлять,
И властвовать, и покоряться власти.
Во всем ему доверься: будет он
В смятенье битв незаменимым другом
И воином бестрепетным; но тех,
Кто царствовать мечтает над царями,
Презрев закон, – я тех не похвалю.
Чтить волю тех, кто правит нами, должно
Не только в легком, но и в трудном деле.
Нет хуже зла, чем дух мятежный: гонит
От очага домашнего людей,
И воинов он обращает в бегство
Постыдное, и губит города.
А граждане, покорные владыке,
Спасаются. И так, оберегать
Нам следует закон, не допуская,
Чтоб женщина владела нами. Нет,
Когда мне пасть назначено Судьбою,
Пускай паду я от руки мужей, —
Но женщине не покорюсь вовеки!