Array Коллектив авторов - Историческая память и диалог культур. Том 2

Приватизация памятников архитектуры и истории частными лицами была разрешена еще в 1994 г. И если в Москве и Петербурге найти желающих довольно легко, с поиском покупателей на культурное наследие регионов дела обстоят тяжелее. Именно это случилось с домом Фукса.

В конце минувшего года исторический памятник был продан на аукционе ООО "Арден" за миллион рублей. Согласно условиям контракта, владелец должен был вложить в его реконструкцию не менее 63 миллионов рублей. Планировалось, что здание будет реконструировано под гостиницу в стиле старой Казани первой половины XIX века. Но после всех расчетов инвестор отказался от своих обязательств, поняв, что не сможет их выполнить. Зиля Валеева посетовала, что "из-за не очень щадящего законодательства" бизнесмены, которые искренне хотят принять участие в сохранении исторического наследия, не получают необходимых преференций, достаточных налоговых льгот. К тому же не всегда при покупке здания бизнесмены и компании представляют себе те объемы средств, которые будет необходимо вложить в реставрацию. Теперь дом будет оформлен в республиканскую собственность и предположительно попадет под долгосрочную целевую программу "Мирас-Наследие" на 2011-2015 гг. Министерство культуры республики предполагает создать в отреставрированном здании музейный комплекс.

Таким образом, несмотря на то, что культурное наследие России сегодня активно вовлекается в мировое культурное пространство, полноправной частью наследия мирового оно станет только тогда, когда российское общество осознает необходимость сохранения своего национального достояния и в стране будет создано действенное охранное законодательство.

Определение места епископата в восточнославянском обществе и особенно уточнение этого места в древнерусских элитах Киевской Руси поднимает вопрос о комплексе светских прав, какие могли усвоить высшие церковные чины того времени. На то, что епископы обладали таким ресурсом, указывает употребляемое в отношении ряда архиереев именование «владыка». Принято считать, что такое обозначение της», несомненно имевшего епископов является калькой с греческого слова «δεσπο не только церковные, но и светские корни и обозначавшего «обладатель, хозяин, распорядитель, властитель, верховный правитель и государь». Однако при оценке указанного именования епископа пока не совсем понятно, из какой именно среды был заимствован данный титул: из светской или (и) церковной. При этом нельзя исключать и того, что он мог возникнуть под воздействием различных канонических и юридических влияний, в результате сопоставления статусного положения епископа с положением других представителей высшей церковной и светской власти на Руси и в Европе. Более того, появление титула «владыка» может быть рассмотрено как следствие переосмысления места и роли епископа в церковной организации и в древнерусском обществе.

Сложность ситуации заключается ещё и в том, что в церковной истории практически не поднимались вопросы церемониального характера. Практически не изучены ни порядок, ни способы отношений и обращений в церковной среде Древней Руси. Важность этой стороны жизни официальных лиц, к которым в равной мере могут быть отнесены и высшие духовные чины, самоочевидна. Титул представляет собой одну из официально закреплённых форм обращения к человеку, исполняющему определённые функции, занимающему особое общественное место и несущему известную ответственность за свои поступки. Одновременно титул выступает маркером, позволяющим безошибочно определить роль и место носителя в социальной среде и государственном механизме, а также круг его прав и обязанностей.

В христианском мире Владыка – одно из божественных имён. Поэтом обладатель этого титула в известной мере может рассматриваться как лицо, наделённое некой божественной санкций, возводящей его власть к власти Владыки Небесного 110 110 Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1975. Вып. 2. С. 212-213; Цыпин В., прот. Владыка // Православная энциклопедия. М., 2005. Т. 9. С. 101 [далее – ПЭ]. . Одним из источников появления данного обозначения епископов могли быть литургические обращения к епископу. Например, подобное обращение присутствует в пении архиерейского «многолетия» или постоянных обращениях к епископу: «Благослови, Владыко». Впрочем, здесь не всё однозначно, потому что указанное обращение в Евхаристическом каноне предполагается и в адрес обычного священника. Но даже, если источником титула могла стать литургия, то всё равно необходимо разобраться, насколько такой перенос литургической практики в светскую жизнь мог быть оправданным и допустимым.

Прот. Владислав Цыпин высказал мнение, что в домонгольской Руси употребление имени «владыка» имело «неофициальный характер» 111 111 Там же. С. 101. . Действительно, в таком случае многие стороны морально-этического и канонического свойства, связанные с переносом сакральных элементов в область профанного были бы решены. Однако данная точка зрения видится сомнительной. Во-первых, использование указанного обозначения епископов в домонгольской Руси было не повсеместным и имело ограниченный характер. Оно зафиксировано только в отношении архиереев двух кафедр: Новгородской и Владимирской (на Клязьме). В описанных обстоятельствах заслуживает внимания тот факт, что летописание не сохранило ни одного известия, чтобы кто-либо из архиереев домонгольского периода какой-либо иной епископии кроме Новгорода и Владимира именовался подобным образом не только со стороны князя, но и со стороны церковных лиц. Лишь единожды обращение «владыко» было адресовано к митрополиту. Этот эпизод связан с деятельностью митрополита Иоанна II. Сообщение донесено в претерпевшем существенные поздние правки Печерском патерике 112 112 Киево-Печерский патерик // Библиотека литературы Древней Руси: Т. 4: XII в. / под ред. Д. С. Лихачёва, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб., 2004. С. 314, 315. . Однако интерпретировать этот нюанс в отношении митрополита Иоанна, имевшего знатное происхождение, обладавшего титулом «протисинкела» 113 113 Титул Иоанна прочитывается на его булле, а на знатность происхождения митрополита указывает одно из византийских произведений, упоминающих о его родне ( Янин В.Л. Актовые печати в Древней Руси: Печати X – начала XIII в. М., 1970. Т. 1. № 44; Назаренко А.В. Иоанн II // ПЭ. М., 2010. Т. 23. С. 471-475). и пользовавшегося огромным доверием Всеволода Ярославича 114 114 Об авторитете Иоанна свидетельствует не только его свободное поведение в Печерском монастыре, но и посмертное слово: «Быс[ть] же Иоан мужь хытръ книгамъ. И оученью. м[и]л[о]ст[и]въ оубогымъ. и вдовицямъ. ласковъ же ко всякому б[ог]ату и оубогу. смиренъ же и кротокъ. молчаливъ. речисть же книгами с[вя]тыми. оутешая печальныя. и сякого не быс[ть] преж[е] в Руси. ни по немь не будеть сякъ» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 208). , крайне трудно 115 115 Возможно, это была поздняя вставка. Но есть ещё несколько обстоятельств, нуждающихся в комментарии. Во-первых, освящение Успенского собора (1089) в Печерском монастыре пришлось на период усиления власти митрополита над обителью и в киевском округе. Поэтому возможно, такое обращение епископов к архиерею во время богослужения отражало как литургическую норму, так и реальное положение дел в области канонических отношений в Русской церкви, характеризовавшееся усилением власти митрополита, поддержанного великим князем Всеволодом. Во-вторых, Иоанн был греком, поэтому разговор, если такой действительно произошёл, был передан в переводе. Следовательно, можно предположить, что « деспотис », вероятно, было обращением к митрополиту Иоанну. Учитывая, что ни один источник не сохранил каких-либо обращений к митрополиту, не исключено, что указанное обращение к Иоанну II могло отражать его статус «протосинкела». . Во-вторых, этот титул имел особое значение и его носитель наделялся крайне высоким положение и даже священным положением в городском сообществе. Так, например, обращаясь в 1229 г. к новгородцам, князь Михаил произнёс: «несть лепо бытии граду сему безо владыце». Но более примечательно решение новгородцев в споре между архиепископами Митрофаном и Антонием (1219) за новгородскую кафедру: «Идита к митрополиту, да кого нам послеть, то намъ владыка» 116 116 ПСРЛ. Т. 3. С. 274,261. . Конечно, вопрос в тот год стоял о выборе архиепископа, но в городе уже было два архиерея. Поэтому перед горожанами стоял важный вопрос о том, кто из архиепископов станет «владыкой», носителем власти, а кто должен будет отказаться от притязаний и удалиться.