Нил Ашерсон - Черное море. Колыбель цивилизации и варварства

Ионийские греки добрались до этого берега где‑то в VIII веке до н. э. и основали под его крутыми лесистыми мысами торговые поселения, которые очень напоминали европейские фактории, возникшие на Гвинейском побережье Африки двумя тысячелетиями позже, и из которых выросли города с каменными стенами, а затем портовые города. Римская и Византийская империи унаследовали эти прибрежные колонии. Затем, в Средние века, венецианцы и генуэзцы с позволения поздних византийских императоров вдохнули в эту зону разума новую жизнь, расширили черноморскую торговлю и основали новые города.

В начале XIII века Чингисхан объединил монгольские племена Восточной и Центральной Азии и повел их на завоевание мира. Китай пал, и монгольская конница поскакала дальше на запад, чтобы за следующие несколько лет покорить не только города Центральной Азии, но и те земли, на которых сейчас находятся Афганистан, Кашмир и Иран. Только в 1240–1241 годах, спустя десять лет после смерти Чингисхана, монголы под предводительством Батыя достигли России и Восточной Европы (где их ошибочно именовали татарами, смешав с другим, некогда могущественным племенем Центральной Азии, которое Чингисхан истребил). Конница Батыя не предприняла сколько‑нибудь серьезной попытки закрепить свои завоевания и впоследствии ушла из Восточной и Центральной Европы назад и осела на Волге. Там Золотая Орда, как стала называться эта западная часть татаро-монгольской империи, просуществовала три столетия после смерти Батыя в 1255 году. Из своей столицы на Волге Орда контролировала и степи к северу от Черного моря, и Крымский полуостров.

Было время, когда Орда жгла и грабила города на крымском побережье. Однако вместе с тем присутствие монголов принесло этим городам большое богатство. Теперь во всей евразийской степи, от китайской границы на востоке до территории современной Венгрии на западе, царило единоначалие. С установлением стабильности в степях стала возможна торговля на дальние расстояния. Возник торговый (так называемый Великий шелковый) путь, который вел по суше из Китая к Черному морю, а оттуда, по воде, в Средиземноморье. Одна дорога вела на запад по низовьям Волги и заканчивалась у венецианской колонии Тана на Азовском море, а позже, в XV веке, открылся еще один шелковый путь, соединявший персидские провинции татаро-монгольской империи с Трапезундом на Черном море.

Конец всей этой трансконтинентальной коммерции был положен после 1453 года, когда турки, наконец, захватили Константинополь и уничтожили то, что оставалось к этому времени от Византийской империи вокруг Черного моря, закрытого отныне для западных путешественников. Города на побережье были по большей части заброшены, а развалины их покрылись сухой красной землей и поросли лиловыми травами крымской степи. Берег Крыма начал оживать снова только в XVIII веке, когда Российская империя достигла Черного моря, и его возрождение выразилось в появлении новых разнообразных городских образований. Древний Херсонес был отстроен заново как морская база Севастополь, Ялта стала морским курортом, Кафа – хлебным портом Феодосия.

Зона тела в Крыму – это его внутренняя, степная часть, лежащая за прибрежными утесами. Это не равнина, а плоская возвышенность, состоящая из трапециевидных, выветренных серовато-зеленых дюн. Их покрывает сухой дерн, сотканный из пахучих трав, и если его срезать, обнажившуюся землю сдует восточным ветром.

Вдоль побережья ветер дует с моря или внезапно обрушивается шквалами с гор. Но внутри полуострова, за цепями гор, ветер постоянно дует из Азии через пять тысяч километров равнины, некогда поросшей травой и отделявшей Европу от высокогорных пастбищ Центральной Азии, откуда кочевники начинали свои странствия. Древние греки пересекали океан воды, чтобы достигнуть Крыма, и их путешествие от Боспора до Южной России занимало месяц или больше. Но кочевники, приходившие на этот берег, пересекали океан травы, месяцы и годы медленно плывя вперед в своих повозках, гоня перед собой стада коров и табуны лошадей, чтобы, наконец, остановиться на привал у Крымских гор, перед морем.

Скифы уже были там, в крымской степи и на равнинах, когда греки впервые причалили к берегу в VIII веке до н. э. В последовавший за этим период греческой колонизации, продлившийся несколько веков, напор миграции на запад из Центральной Азии был слаб, и прошло еще пятьсот лет, прежде чем скифы продолжили свое путешествие на восток, и на их место пришли сарматы. Затем, в первые столетия нашей эры, натиск кочевых народов, шедших один за другим, стал гораздо более настойчивым. За сарматами пришли готы с севера, потом гунны, разрушающие все на своем пути, а затем хазары, которые в VIII веке основали на черноморском побережье свою недолго просуществовавшую тут степную империю. Тюркоязычные кочевники (называвшиеся по‑разному – кыпчаками, куманами или половцами) захватили степь между XI и XIII веками, после чего их вытеснили или прогнали дальше на запад наступающие татаро-монголы Золотой Орды.

Столица Золотой Орды, Сарай, располагалась далеко от черноморского побережья, в среднем течении Волги. Орда всегда была рыхлым политическим объединением, которое вскоре начало распадаться на части, и в XV веке южная ветвь Орды создала свое собственное независимое государство на внутренних равнинах полуострова Крым, чтобы осесть там, заняться интенсивным земледелием и скотоводством и постепенно забросить прежнюю кочевую жизнь. Это было Крымское ханство, или государство крымских татар. Вслед за этим на несколько столетий в Крыму воцарилось относительное спокойствие, пока Османская империя, захватив Константинополь, не добралась до северного берега Черного моря и самого Крыма. Для крымских татар, которые в XIV веке приняли ислам, власть турок означала скорее просто смену подданства, чем изгнание, и ханство просуществовало до самого 1783 года, когда Екатерина Великая завоевала Крым для Российской империи.

Для того чтобы зоны тела и разума в Крыму могли совместно богатеть, необходимо было два условия: купцы на побережье, имеющие безопасный доступ к внешним рынкам Средиземноморья и за его пределами, и стабильная политическая ситуация в степи. Иногда на великой равнине случались смуты, тогда торговые пути закрывались, выращивать хлеб за пределами городских стен становилось опасно, а сами города-колонии периодически грабили и жгли. Но в течение долгих периодов времени, особенно в скифские времена, там царил мир. Греческие колонисты и скифские вожди на побережье выращивали хлеб на экспорт, на рынки приморских городов, основанных греками, из северных лесов поставлялись меха, воск, мед и рабы, и скифы по большей части беспрепятственно пропускали эти караваны через свои открытые пастбища к морю. И греческие купцы, и скифские князья из внутренних земель исключительно разбогатели на барышах от зерна и рабов, кормя и обеспечивая рабочей силой весь эллинский и римский мир.