Марина Федотова - Россия. Автобиография

Поляне же, жившие сами по себе, как мы уже говорили, были из славянского рода и назвались полянами, и древляне произошли от тех же славян и назвались древляне; радимичи же и вятичи – от рода поляков. Были ведь два брата у поляков – Радим, а другой – Вятко. И пришли и сели: Радим на Сожи, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи. И жили между собою в мире поляне, древляне, северяне, радимичи, вятичи и хорваты. Дулебы же жили по Бугу, где ныне волыняне, а уличи и тиверцы сидели по Бугу и по Днепру и возле Дуная. Было их множество: сидели по Бугу и по Днепру до самого моря, и сохранились города их и доныне; и греки называли их «Великая скифь».

Все эти племена имели свои обычаи, и законы своих отцов, и предания, каждое – свои обычаи. Поляне имеют обычай отцов своих тихий и кроткий, стыдливы перед снохами своими и сестрами, и матерями; и снохи перед свекровями своими и перед деверями великую стыдливость имеют; соблюдают и брачный обычай: не идет жених за невестой, но приводят ее накануне, а на следующий день приносят что за нее дают. А древляне жили звериным обычаем, жили по-скотски: убивали друг друга, ели все нечистое, и браков у них не бывало, но умыкали девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как и все звери, ели все нечистое и срамословили при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены. И если кто умирал, то устраивали по нем тризну, а затем делали большую колоду и возлагали на эту колоду мертвеца и сжигали, а после, собрав кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах по дорогам, как делают и теперь еще вятичи. Этого же обычая держались и кривичи, и прочие язычники, не знающие закона Божьего, но сами себе устанавливающие закон.

Таковы были представления о ранней истории славян и о том, «откуда пошла русская земля», в среде «образованных русичей», прежде всего монахов. Следует сказать, что Нестор, перерабатывая один из первых сводов «Повести временных лет» – так называемый Начальный свод, – приложил немало усилий к тому, чтобы включить историю Руси в рамки традиционной христианской историографии (так поступали и другие монастырские летописцы и хронисты в других странах – например, Григорий Турский, автор «Истории франков», и Гальфрид Монмутский, автор «Истории бриттов»). Нестор, в свою очередь, использовал переводную византийскую хронику – Хронику Георгия Амартола, в которой излагалась всемирная история от сотворения мира и до середины X века, – отсюда и предание о сыновьях Ноя, и упоминание о Вавилонском столпотворении, и ссылка на апостола Андрея.

Народные представления о происхождении мира в целом, и на Руси в частности, разумеется, были намного красочнее; в них отчетливо ощущалось языческое мировоззрение, пусть и под влиянием христианства. Это мировоззрение находило свое выражение в устном поэтическом творчестве .

Самый известный образец народного творчества славян – «Голубиная (или Глубинная – от глубины премудрости) книга сорока пядень», составленная «каликами перехожими», то есть бродячими сказителями, на основе распространенных апокрифических сюжетов. Безусловно, этот духовный стих – сочинение достаточно позднее, что подтверждается многочисленными христианскими аллюзиями, однако в нем совершенно очевидны языческие мотивы, восходящие, вероятно, к индоевропейскому мифу о творении (схожие сюжеты встречаются в древнеиндийской мифологии, в мифологии древних иранцев, у германцев и скандинавов и т. д.).

Автор «Истории русской церкви» митрополит Макарий писал об этом сочинении: «Из числа духовных песен, сбереженных русским народом, наиболее важное значение принадлежит стиху о Голубиной книге, в котором что ни строка – то драгоценный намек на древнее мифическое представление... Суеверные сказания, передаваемые стихом о Голубиной книге, составляют общее достояние всех индоевропейских народов, находят свое оправдание в истории языка и совершенно совпадают с древнейшими мифами индусов и с показаниями Эдды: свидетельство в высшей степени знаменательное! Происхождение их, очевидно, относится к арийскому периоду, и рукописные памятники могли только подновить в русском народе его старинные воспоминания...»

«Голубиная книга» цитируется по сборнику Кирши Данилова .