Геогрий Чернявский - Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века

Крайне опасные и тяжелые путешествия по заданиям своего ЦК Николаевскому приходилось предпринимать в эти годы неоднократно. Пожалуй, несколько преуменьшая невзгоды, которые приходилось при этом преодолевать ему лично, он вспоминал в одной из своих публикаций:

«В 1918–1920 гг. пришлось исколесить Россию вдоль и поперек (между Петроградом – Тифлисом и Владивостоком) и многократно переправляться через разные фронты гражданской войны… В июле 1918 г. я был послан ЦК в Архангельск, где арестами была разбита партийная организация. Проехать оказалось невозможно, и я принужден был вернуться в Москву. Вскоре после этого в Архангельск поехал архангельский уроженец, гласный тамошней городской думы социал-демократ Папилов. В пути он был арестован большевиками и расстрелян. В середине августа того же года я выехал по партийному поручению в Самару и Сибирь. Фронт переходить приходилось нелегально. Мне этот переход удалось совершить без особых приключений. Но видный эсер В.О. Флеккель, который ехал тем же путем и одновременно со мной, был арестован большевиками и расстрелян в Казани. Число таких примеров можно было бы значительно увеличить» [207].

Летом 1920 г., уже, по-видимому, будучи членом ЦК меньшевистской партии, Борис Иванович совершил поездку в Донскую область и Закавказье для ознакомления с положением на местах и оказания помощи в урегулировании местных политических споров и конфликтов, столь характерных для меньшевистской среды. Ему, в частности, было поручено устранить раскол в ростовской организации, опираясь на резолюции апрельского совещания ЦК РСДРП. О результатах своей работы, не увенчавшейся успехом, он информировал ЦК. Но доверия ЦК Николаевский не утратил, и рассмотрение вопроса о положении дел в Закавказье по решению ЦК от 4 июня 1920 г. было отложено до возвращения оттуда Николаевского [208], что свидетельствовало о его авторитете в партии.

Руководство меньшевистской партии не было единым, в его ЦК происходили острые дискуссии между правыми, решительно отвергавшими какие-либо формы сотрудничества с большевиками, и левыми, считавшими возможным сотрудничество, в частности, в деле защиты «республики» от тех, кого они считали «буржуазно-монархическими силами» (к примеру, Колчака и Деникина). Николаевский принадлежал к своего рода «левому центру», то есть разграничивал внешнюю и военную политику большевиков (здесь он был на их стороне) и внутреннюю политику (которую он решительно осуждал). Примерно такой же позиции придерживались видные партийные деятели – Ю.О. Мартов (стоявший на наиболее просоветских позициях) и Ф.И. Дан, относившийся к советской власти более критично.

В работе, написанной через много лет, Борис Иванович позитивно оценивал курс руководителей ЦК, сложившийся в 1918 г. и сохранявшийся с некоторыми модификациями до окончания Гражданской войны: «Политически оправдывая то настроение глубокого недовольства, на базе которого вырастали восстания против большевиков, из соображений политической целесообразности и руководствуясь своей общей оценкой перспектив развития русской революции в случае, если раскол между идущими за большевиками и антибольшевистскими слоями демократии будет закреплен, руководители ЦК решительно отвергали всякое участие партии в попытках вооруженной ликвидации большевистской диктатуры» [209].

Николаевский принимал участие во всех совещаниях меньшевиков, с огромными трудностями проводимых в годы Гражданской войны. Первое из таких совещаний состоялось 27 декабря 1918 – 1 января 1919 г., когда из-за начавшейся революции в Германии и опасности интервенции стран Антанты репрессии против меньшевиков несколько смягчились. На совещании по докладу Мартова, основные положения которого в своих выступлениях поддерживал Николаевский, была принята резолюция о международном положении и задачах русской революции. Современная эпоха определялась как эпоха «мировой социальной революции, авангардным отрядом которой является Германия. Со всей определенностью партия выступила против концепции социальной революции через диктатуру пролетариата в большевистской трактовке этого понятия» [210].

Отвергая планы насильственного свержения советской власти, совещание взяло курс на оппозиционную деятельность на базе сохранения советского строя. Вместе с тем оно выдвинуло программу реформ: отказ от военного подавления местных демократических правительств, свободные выборы в Советы, подчинение им правительства и местных органов, восстановление демократических свобод, включая самостоятельность политических и иных организаций рабочего класса (но только рабочего класса – о демократии в обычном смысле слова речи не было).

На новом мартовском совещании развернулись дебаты о постоянном представительстве меньшевиков за рубежом. Николаевский относился к тем участникам совещания, кто не был полностью удовлетворен деятельностью за границей партийного ветерана П.Б. Аксельрода, который получил полномочия представлять РСДРП за границей еще в 1917 г. Аксельрод выехал в Стокгольм до Октябрьского переворота и сразу после него взял на себя функции зарубежного представителя меньшевистской партии. Непримиримый противник большевизма, Аксельрод работал в тесном контакте с руководителями Социалистического интернационала, также выступавшего против сотрудничества с партией Ленина. Но в целом Аксельрод представлял в Европе не официальные партийные взгляды, а свои собственные, близкие к позициям правых меньшевиков, решительно отвергавших сотрудничество с большевиками. Узнав о решении мартовского совещания меньшевиков вступить в переговоры с другими социал-демократическими партиями по вопросу об образовании нового Интернационала, занимающего промежуточную центристскую позицию между II и III Интернационалами, Аксельрод заявил о своей отставке. (Новый Интернационал действительно был вскоре создан и стал называться II 1/ 2Интернационалом.)

1 апреля 1919 г. ЦК РСДРП принял решение организовать за границей временное представительство партии, для чего делегировать туда одного из своих членов. Очередное апрельское совещание приняло «Апрельские тезисы» (это был не очень удачный намек на знаменитые «Апрельские тезисы» Ленина 1917 г.), которые обещали поддержку советскому правительству в войне против Польши и даже объявили призыв меньшевиков в Красную армию. Написанные Ю.О. Мартовым, эти тезисы в целом были абстрактно-теоретическими. Они признавали неизбежность «мировой социалистической революции», которая рассматривалась как длительный исторический процесс, и в то же время указывали на возможность ускорить продвижение к социализму, установить диктатуру пролетариата над меньшинством, пытающимся противодействовать социальной революции. Неблаговидных реалий большевистской власти тезисы не затрагивали [211]. Николаевский тезисы Мартова поддержал и стремился их популяризировать.