Сборник - Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока

Вышинский.Машинально?

Крестинский.Я не в силах был перед лицом мирового общественного мнения сказать правду, что я вел все время троцкистскую борьбу против Советской власти.

Я прошу суд зафиксировать мое заявление, что я целиком и полностью признаю себя виновным по всем тягчайшим обвинениям, предъявленным лично мне, и признаю себя полностью ответственным за совершенные мною измену и предательство.

Вышинский.У меня вопросов к подсудимому Крестинскому пока нет.

Председательствующий.Подсудимый Рыков, ваши показания, данные на предварительном следствии, вы подтверждаете?

Рыков.Да, подтверждаю.

Вышинский.Подсудимый Рыков, скажите, когда началась ваша подпольная заговорщическая деятельность против Советского правительства?

Рыков.По существу дела она началась с 1928 года.

Вышинский.С 1928 года она оформилась?

Рыков.Может быть, трудно запомнить.

Вышинский.Скажите, в чем выражалась в это время ваша антисоветская деятельность, какие непосредственно ставили организационные задачи, какие вы преследовали цели?

Рыков.В этот период, 1928–1930 годы… Я говорю – «в этот период» потому, что он несколько однотипен. Я боролся активно против всей политики партии и Советского правительства и, главным образом, против политики партии в отношении к крестьянству. Эта деятельность выразилась в моих, что называется, легальных выступлениях. Нелегальная организация в этот период использовала легальные возможности.

Вышинский.Какие у вас были отношения с Ягодой в 1928–29 годах?

Рыков.В отношениях с Ягодой все было нелегально. У нас уже в этот период существовали кадры, которые были специально законспирированы в целях организации дальнейшей борьбы с партией. К этим людям, в частности, принадлежал Ягода, с которым я был в этот период и перед тем связан лично, от которого я получал специально подобранную информацию, которую я использовал для своих выступлений против политики партии в деревне. Когда, в дальнейшем, на заседании Полит-бюро было вскрыто сочувствие Ягоды нам по вопросу о чрезвычайных мерах в хлебозаготовках по отношению к кулачеству, он после короткого времени осуществил маневр двурушничества, заявил себя сторонником партии, на самом деле оставаясь членом нашей контрреволюционной организации. Причем сделано это было не только с моего ведома, а, насколько помню, и по моему совету.

Вышинский.Было ли у вас с Ягодой соглашение о том, что члены вашей подпольной организации им не будут репрессироваться?

Рыков.Конечно.

Вышинский.Было ли с Ягодой соглашение о том, что он будет оберегать подпольную организацию правых, используя свое служебное положение?

Рыков.Да.

Вышинский.Подсудимый Ягода, вы подтверждаете эту часть показаний Рыкова?

Ягода.Факт подтверждаю.

Вышинский.В 1929 году было это?

Ягода.Было.

Вышинский(обращаясь к Рыкову). Подсудимый Рыков, вы говорите, что это было в 1929 году?

Рыков.Да, это было в 1929 году.

Вышинский.Во всяком случае, это было тогда, когда вы, подсудимый Ягода, были заместителем председателя ОГПУ и когда на вашей обязанности лежала борьба с подпольными группами?

Ягода.Да.

Вышинский.Следовательно, вы совершили прямую государственную измену?

Ягода.Да.

Вышинский.Садитесь. Продолжайте, подсудимый Рыков.

Рыков.Уже с самого начала нашей открытой борьбы против партии образовалась прослойка членов нашей контрреволюционной организации, которая не заявляла себя открыто сторонниками правых. К их числу, кроме Ягоды, принадлежали такие люди, как Антипов, Разумов, Румянцев.

Таким образом, в этот период так называемой открытой борьбы, наряду с легальной, открытой борьбой, сразу стал складываться и нелегальный центр правых в составе меня, Бухарина и Томского. Руководство борьбой было в наших руках. Этот центр удержался и продолжал свою контрреволюционную работу до последнего времени.

Нелегальная работа заключалась в том, что такие же группы в тот период – с 1928 по 1930 год – стали создаваться и на территории Союза. Главными составными частями того, что вошло в состав контрреволюционной организации в Москве, был Томский со своими профессионалистами, Бухарин со своими связями, в частности, со своими учениками, с его «школкой», потом я с целым рядом своих сторонников, затем Угланов с группой своих сторонников из москвичей. Это сразу составило организацию правых. До 1930 года шло накопление этой организации.

В этих же целях, в целях борьбы с партией мы использовали профсоюзный съезд. Почти все 93 человека, которые голосовали за Томского и против партии на профсоюзном съезде, вошли в нашу контрреволюционную организацию.

Когда на пленумах, конференциях и съездах партии позиции правых подвергли систематическому разоблачению, было совершенно ясно, что удержаться на легальной позиции было невозможно. Тогда началась серия заявлений об отказе от правых убеждений. Все эти заявления были обманом партии. Из центра, куда и я входил, давались непосредственные директивы о том, чтобы такие заявления подавать.

Несколько позднее, одним из последних, подал заявление об отказе от защиты платформы правых и я, вместе с Бухариным и Томским. Этим заявлением мы хотели обмануть партию. После того, как было вынесено решение съезда партии о несовместимости взглядов правых с принадлежностью к партии, мы перешли полностью на нелегальность.

Таким образом, с 1930 года контрреволюционная организация была нелегальной на 100 процентов, и ее работа была построена на обмане партии.

Кроме этого заявления, которое я подал, мы, в частности я, напечатали в газете несколько статей против своих собственных заявлений и установок. Этим мы преследовали ту же цель – обман.

Вышинский.Так что обман партии это была широко практиковавшаяся вами система?

Рыков.Да, конечно, это была система, которая практиковалась очень широко.

Вышинский.В период 1928–29 годов у вас действовал руководящий центр?

Рыков.Да, тройка, с самого начала.

Вышинский.В лице кого?

Рыков.В лице моем, Бухарина и Томского.

Вышинский.Следовательно, можно прямо утверждать, что уже в 1928 году у нелегальной группы правых был свой руководящий центр в лице этой тройки?

Рыков.Конечно.

Вышинский.Перейдем к дальнейшему периоду.

Рыков.Следующий период – 1930–33 годы. Это тот период, когда формировались наиболее преступные методы работы и цели, которые поставила себе контрреволюционная организация. Я должен здесь оговориться, было бы неправильно сказать, что в период 1928–30 годов никто из правых не говорил о применении таких методов как террор.