Елена Жупикова - Е. П. Дурново (Эфрон). История и мифы

Полиции дали знать об исчезновении жильцов после того, когда запах из их номера стал невыносимым. Дату смерти Рейнштейна установила медицинская экспертиза – 7 суток назад.

В ночь c 6 на 7-е марта в Петровской земледельческой академии, студентом которой был Анзимиров, в Техническом училище, где учился Эфрон, были проведены аресты. «Из техников арестовали Фридензона, Ефрона, Андреева, Презрителева… Были произведены сотни обысков и арестовано 90 человек…». «Всех арестовали как свидетелей по делу образования в Москве Исполнительного комитета и убийства шпиона Рейнштейна», – пишет Анзимиров.

Ольга Сеньковская, которая «не подозревала о том, что случится в номере», заболела острым нервным расстройством, бредила, у нее начались галлюцинации. Боясь, что, в случае ареста (полиция узнала, что при убийстве присутствовала женщина: в комнате на столе оказалась черепаховая гребенка, на комоде – муфта, в передней – батистовый платок без метки), она, по беспамятству, кого-нибудь выдаст, ее прятали, увезли в деревню. Опасность грозила лишь тем, кто свел ее с приезжими из Петербурга: их самих Ольга не знала. В деревне она простыла и вскоре скончалась от скоротечной чахотки, «заплатив своей жизнью за смерть шпиона, в которой была неповинна».

Первая шифрованная телеграмма об убийстве Рейнштейна полетела в III отделение от начальника Московского губернского жандармского управления (далее МГЖУ) генерал-лейтенанта И. Слёзкина 5 марта 1879 г.: «Тело Рейнштейна найдено в гостинице Мамонтова. Приступается к производству следствия. Подробности почтой». В тот же день «в дополнение» он посылает вторую, в которой излагает подробности. «25 февраля какая-то личность, не назвавшая своей фамилии, блондин, лет 27 нанял в гостинице два соседних номера, сказав, что переедет на другой день с семейством. Потом личность эта приходила в нанятые номера с каким-то другим молодым человеком. Кроме того, в гостиницу приходила еще какая-то молодая женщина и спрашивала, не наняты ли сказанные номера. 26 числа вечером нанявшая номера личность явилась в оные вместе с Рейнштейном, где оба остались ночевать. Рано утром 27 числа личность эта, запирая за собой номер, сказала, что скоро возвращается, но больше в гостиницу не являлась, и номера оставались запертыми до сегодняшнего утра». На полях телеграммы напротив этих слов кто-то из III отделения карандашом записал: «6 дней! Это преступная небрежность. 7 марта 79 г.»

«При поверхностном осмотре полициею запертых номеров оказалось, что Рейнштейн лежал на полу с накрытою на голове подушкою, возле которой находится лужа крови от нанесенной раны, по-видимому в затылок; недалеко от трупа на креслах лежат две чугунные гири, из коих одна в крови, и записка, объясняющая цель убийства».

В телеграмме 6 марта Слёзкин добавил, что Рейнштейну «нанесены 4 глубоких раны кинжалом в грудь, распорота щека, лицо разбито гирею». Начальник МГЖУ сообщил, что коридорный видел у убийцы счет, «похожий на счет гостиницы Ечкина». По наведенным справкам, в ней 25 февраля останавливались четверо молодых людей, один назвался Смолянским. В этой телеграмме Слёзкин высказал предположение: «Не могут ли быть означенные четверо Короленковы и Шмеман?» [84] ГАРФ. Ф. 109, 1879, 3 эксп. Д. 165. Ч. 1. Л. 29, 30, 34.

18 марта 1879 г. датирована агентурная сводка (без подписи). На ней резолюция: «Немедленно донести Слёзкину». Кто-то писал, что «среди пропагандистов в подробности известны обстоятельства убийства Рейнштейна и их пересказывают тем (в их среде), кто их не знает». И дальше излагается версия, приведенная В. Анзимировым в его воспоминаниях, но несколько отличающаяся от анзимировской. Выполнение задуманного возложено было на 3 лиц. Одно должно было завлечь Рейнштейна и еще одного подозреваемого в предательстве в гостиницу, якобы на сходку. Двое других должны были спрятаться в номере. Второй (подозреваемый в предательстве) не пришел, а Рейнштейн согласился придти. Пропустивший Рейнштейна «приглашатель» ударил его кистенем, а потом те, двое, – кинжалом» [85] ГАРФ. Ф. 109, 1879, 3 эксп. Д. 165. Ч. 1. Л. 71. .

Анзимиров преувеличил число обысков и арестов: телеграмма Слёзкина в Петербург 7 марта 1879 г, сообщала: «Сегодня ночью было произведено Москве 26 обысков. Ничего особо серьезного не обнаружено, задержано 24 лица, отобранное рассматривается и производятся допросы [86] Там же. Л. 35. .

Из 24 человек, которых привлекли к дознанию по этому делу, в ночь с 6 на 7 марта было задержано 19 человек. Яков Эфрон и Николай Армфельд были арестованы через несколько дней, Татьяну Лебедеву и Якова Серпинского (он выдавал себя за подданного Великобритании Вильгельма Рикарда) разыскать не удалось.

Среди задержанных были: Губернский секретарь А. И. Маков (40 лет), который, по словам многих мемуаристов, был «одним из обративших на путь революционной агитации» Лизу Дурново; губернский секретарь А. Н. Тверитинов (33 г.), кандидат прав С.-Петербургского университета И. А. Гольдсмит (35 л.) и его жена Софья Ивановна (28 л.), доктор естественных наук Цюрихского университета; дворянин Ф. М. Любавский (24 г.), дочь майора Е. Б. Гранковская (20 л.), студенты Московского университета П. П. Викторов (26 л.), П. Н. Строев и П. П. Кащенко (20 л.), студенты Петровской земледельческой академии С. А. Малышев (24 г.), А. С. Пругавин (23 г.), В. А. Анзимиров (19 л.), А. М. Люцернов (24 г.), М. И. Лазарев (19 л.), А. С. Белевский (20 л.); студенты Московского технического училища С. А. Щепотьев (20 л.), Г. М. Фриденсон (24 г.), Я. К. Эфрон (28 л.); дочь действительного статского советника С. А. (25 л.) и ее муж А. А. Вальтер; усыновленный почетным гражданином А. С. Деревщиков (21 г.) [87] Там же. Л. 45, 255–259. .

Почему именно на них пало подозрение и именно они были арестованы? В чем их обвиняли?

26 февраля 1879 г., когда в МГЖУ еще не знали об убийстве Рейнштейна, III отделение передало в Москву секретное сообщение о том, что «в среде московских пропагандистов приступлено к образованию центрального Московского кружка вроде распорядительного комитета, в состав которого вошли в качестве представителей от разных сословий…», и далее перечислялись 16 фамилий: А. Маков, А. Тверитинов, И. и С. Гольдсмит, Т. Лебедева, Н. Армфельд, Ф. Любавский, А. Пругавин, Анзимиров, С. Щепотьев, Г. Фриденсон, Я. Эфрон, П. Строев и В. Рикард. «Число членов названного кружка предположено организовать 25-ю лицами, а посторонним дозволить вход в оный не иначе как за поручительством двух членов».

Сведения были переданы начальнику МГЖУ И. Слёзкину «для проверки и наблюдения за поименованными преступными личностями».

В свою очередь, III отделение было оповещено «о каком-то центральном (распорядительном) кружке пропагандистов» 12 февраля 1879 г. запиской агента из Москвы. О том, что автором ее был Н. Рейнштейн, дважды сказано генерал-губернатором Москвы В. А. Долгоруковым в его заключении по этому делу 25 мая 1879 г.: «агент, сообщивший о Московском распорядительном кружке, кронштатский мещанин Николай Рейнштейн… Настоящее дело возникло вследствие сообщений, полученных от проживающего в Москве агента Рейнштейна» [88] ГАРФ. Ф. 109, 1879, 3 эксп. Д. 165. Ч. 1. Л. 263, 268. .