Ирина Щербакова - По крупицам. Российские школьники об истории ХХ века. Сборник работ лауреатов Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – XX век»

В получении стипендии Косте не отказали, но и не дали, а зачислили кандидатом, то есть он ее сможет получить, если кого-то стипендии лишат. Костя уверяет родителей, что такое случается часто. И действительно через некоторое время его зачислили на стипендию. К сожалению, Всеволод Константинович об этом не узнал – он скончался в марте 1925 года.

В письме от 15 апреля Костя сообщает о смерти патриарха Тихона и его похоронах.

В воскресенье хоронили патриарха Тихона. Народу было очень много. К последнему лобзанью шли рядами по 4 человека и хвост был в 3 и ½ версты. Кто теперь будет вместо него играть главную роль?

А в другом письме добавляет:

Тихона отпевали пять часов и большую часть времени молили о том, чтобы ему были прощены невольные прегрешения. Под последним будто бы подразумевается признание советской власти.

Некоторые строчки Костиных писем все-таки выдают его политическую позицию. Отправляя письмо матери через знакомого, он пишет о нем:

Он не особенно придерживается коммунистической точки зрения и поэтому с ним можно посидеть и потолковать.

1927 год

1927 год Костя проводит за написанием диплома и продолжает работать. Здоровье его остается по-прежнему не очень хорошим. Тяготы Гражданской войны, холодная зима 1921/22 учебного года в Москве, путешествия зимой к родителям в Нижний и Вьяс стали причиной хронического бронхита. И болезнь каждый раз возвращалась с новыми более сильными приступами.

Интересно описание Костей посещения спектакля «Дни Турбиных» в Художественном театре:

Пьеса очень хорошая без малейшего налета коммунистических идей. Все белогвардейцы в ней – отличные люди, перешедшие же на сторону красных – отрицательные типы. Публика в театре при пении на сцене «За Царя, за матушку Россию» в некоторой своей части плачет. Не нравится пьеса только галерке. И дня через три после этого был диспут с участием Луначарского на тему об этом спектакле. Выступал также и автор – Булгаков, который в полемике с ругавшими пьесу, говорил, что их политический подход ему совершенно безразличен и его не интересует. В общем, за эти два дня я услышал столько контрреволюционных изречений, что в 1921 году за это надо бы было расстрелять.

Пьеса Булгакова несомненно понравилась Косте: в ней не было «налета коммунистических идей» и правдиво отражались судьбы людей, оказавшихся в круговороте Гражданской войны. И то, что в ходе диспута Костя наслушался столько «контрреволюционных изречений», за которые «в 21 году надо было бы расстрелять», показывает, что он удивлен смелостью автора и его сторонников. Фразу «надо было бы расстрелять» Костя пишет в сослагательном наклонении. Он знает, сколько было расстреляно, его отец также за правду о действиях власти был арестован и мог бы быть расстрелян, но Костя и его родственники в своих мыслях и высказываниях были очень осторожны, и ему удивительно, что нашлось немало зрителей, говоривших на диспуте правду.

В апреле 1927 года Костя успешно защитил свой диплом.

Сегодня – на службе и в Вузе – непрерывно получаю поздравления. Как же – стал настоящим инженером. По этому случаю устраивал целый банкет и стоя выслушивал в сотый раз те же поздравления. Теперь очередь за Раей и Сережей. Авансом поздравляю, – пишет Костя в письме от 7 апреля 1927 года.

Все дети Всеволода Константиновича стремятся к учебе в вузах. В 1927 году в институт должен был поступать Митя, через год и младший Леня. Сережа и Рая вскоре уже должны были закончить обучение в нижегородских институтах.

Чувствуется, из Кости получается хороший инженер. Он описывает матери:

Вчера в воскресенье, был на торжественной закладке нового корпуса Даниловской фабрики, где я сейчас работаю. Были в числе гостей: Куйбышев, Зам. Председателя ВСНХ СССР Серебровсий, Председатель Правления Камвольного Треста, Директора Фабрики, Председатели ЦК профсоюзов текстильщиков и строителей и т. д. Между прочим, я имел честь сказать всей этой компании кое-что относительно вентиляции на фабрике, а они – честь слушать меня. При этом и я и они разговором, очевидно, остались довольны.

В 1927 году борьба Сталина с его политическими конкурентами усиливается. Костя сообщает матери:

Слушаю здесь рассказы очевидцев про похождения оппозиции. Оказывается, ее сторонников на самом деле порядочно. На заводе, где работает квартирный хозяин, в комсомольской ячейке оппозиционеров больше половины. Каменев ходит под руку с рабочими по улице. Одним словом, работают (17 ноября 1927 года).

Интересно, что Костя пишет о том, что «оппозиционеров» много, то есть людей недовольных советской властью «на самом деле порядочно».

В начале декабря Костю взяли в армию.

Выдано мне из одежды: шлем, шинель, сапоги, суконные брюки, бумажная рубашка, белье, теплая бумазейная нижняя фуфайка, шерстяные портянки. Белье меняется каждую неделю. Одеяло теплое, соломенный тюфяк, две простыни (одна в качестве пододеяльника) полотенце, наволочка, носовые платки. Питание такое: в 8 час. утра – чай с сахаром, 400 гр. белого хлеба. В 12 час. Завтрак – первое мясной суп, второе – тоже мясное (котлеты, тушеное мясо и т. д.). После завтрака сразу чай. В 4 часа обед – тоже из двух блюд, но без чая. В 8 час вечера – чай. После обеда – мертвый час, спать в 11, вставать в 7 час.

Это описание режима дня и питания красноармейца красноречиво говорит о том, что уж в бытовом отношении красноармейцы находились в лучшем положении, чем гражданские служащие. Страшные 1921 и 1922 годы миновали.

Попал Костя в Военно-инженерную школу им. Коминтерна. Служба только на один год, но армия ему не по душе в принципе.

Так, в общем ничего. А с другой стороны, в иные моменты приходится чувствовать себя таким истуканом, что становится несколько обидно: учился, работал и т. д., а в конце концов – положение оловянного солдатика.

Сообщая о военных предметах, которые им преподают, он не без сарказма пишет:

Да не пропустить самое главное и «инженерное» – политподготовка. На нее в течение зимних месяцев потратим 140 часов – время довольно продолжительное.

Характеризуя курсантов, Константин пишет, что из 50 человек его отделения, обучающихся в Военно-Инженерной школе, «75–85%члены ВКП(б) и ВЛКСМ». Но с высшим образованием только пятеро, среди них и Костя. Косте крупно повезло: «В такие условия красноармеец попадает в 0,25 % случаев (на 300 000 человек – 1000)». Но все равно армия угнетает его. «Как-то даже тоскливо писать… Действительно – выбросить год из жизни. Не так обидно еще, потому что живем мы 50 лет» (16 декабря 1927 года). Костя верит, что впереди у него еще большая долгая счастливая жизнь. Никакого чувства гордости от службы в Красной армии у него нет, нет интереса ни к военной подготовке, ни к занятиям по политподготовке.