Коллектив авторов - Польша в ХХ веке. Очерки политической истории

9 мая в прессе появилось интервью В. Витоса с призывом к Пилсудскому «выйти из укрытия» и вместе со всеми «творческими силами», которым дорого благо Польши, создать правительство. Часть интервью не была напечатана, а в ней Витое прямо сказал: если за Пилсудским стоит армия, то пусть он возьмет власть силой – лично он сделал бы это, не колеблясь. Если же маршал этого не сделает, то это будет означать, что армия его не поддерживает [310] Rataj M. Pamiętniki… S. 365. .

В истории затянувшегося правительственного кризиса, казалось, наметилась позитивная перспектива, правые и центристы наконец-то договорились о создании коалиции, позволявшей им сформировать правительство во главе с В. Витосом. В него вошли национальные и христианские демократы, «Пяст» и Национальная рабочая партия. Имевшегося у коалиции большинства мандатов было достаточно для принятия всех обычных законов, в том числе и изменения закона о выборах. Учитывая позитивные тенденции в экономике, и особенно шанс резко увеличить экспорт угля, подаренный Польше английскими шахтерами, начавшими 5 мая генеральную забастовку, кабинет Витоса мог вполне рассчитывать на долгое существование. Многие дипломатические представители в Варшаве, внимательно наблюдавшие за развитием кризиса, пришли к выводу, что с этого момента обстановка в Польше начнет стабилизироваться. Так, итальянский посол Д. Майони 10 мая писал Б. Муссолини: «Правительство… хотя и не располагает сильным большинством, но считается, что необычайная парламентская ловкость премьера обеспечит ему жизнь» [311] Цит. по: Borejsza J. W. Mussolini był pierwszy… S. 133. .

Левые отреагировали на новое правительство незамедлительно, назвав его вызовом польской демократии со стороны реакции, кабинетом эксплуатации трудящихся, поражений во внешней политике, краха обороноспособности государства, не способным восстановить экономику страны. В связи с этим они объявляли правительству «непримиримую борьбу и самую решительную оппозицию» [312] Źródła do dziejów Polski w XIX i XX wieku… T. III. S. 241–242. . Это была достаточно традиционная и, видимо, ожидаемая правоцентристами риторика, которой вполне можно было не придавать особого значения.

Но в этот момент активзировался Пилсудский. В интервью от 10 мая он заявил, что создание кабинета вовсе не означает окончания правительственного кризиса, поскольку Витое игнорирует моральные интересы государства. Маршал уверял читателей, что это будет правительство коррупции и злоупотребления властью, созданное ради партийной и личной корысти, что особенно сильно пострадают вооруженные силы и обороноспособность страны, что его вновь лишают возможности вернуться в армию. Поэтому он объявляет войну надругательству утративших чувство меры партий над Польшей, забвению ценностей высшего порядка ради материальных выгод. Был намек и на то, что правительство Витоса готовит на него покушение [313] Piłsudski J. Pisma zbiorowe. T. VIII. S. 333–336. .

Это интервью было обращено к офицерам, многие из которых чувствовали себя неуверенно в связи с намерением Здзеховского сократить офицерский корпус, а также к интеллигенции, чуткой к моральным аргументам. С политической точки зрения оно являлось открытым вызовом конституции, в полном соответствии с которой было сформировано правительственное большинство. Таким образом, проводя с конца 1925 г. политику «повышения ставок в игре», маршал достиг Рубикона. В конце первой декады мая 1926 г. у него оставалось только два пути – навязать свою волю парламенту и правительству или проиграть, и на этот раз, скорее всего, окончательно.

Правительство приняло вызов маршала, конфисковав 11 ноября тираж «Курьера поранного» и двух еврейских газет, поместивших текст его интервью. Но немалая часть тиража все же дошла до варшавских читателей и спровоцировала бурную реакцию. Особую активность проявили пилсудчики. Весь вечер они группами переходили из одного кафе в другое, провозглашали здравицы в честь маршала, демонстративно заказывали музыкантам свой неформальный гимн «Первая бригада», заставляя посетителей слушать его стоя, требовали отставки правительства.

В тот же день новый военный министр Ю. Мальчевский освободил от должности близкого маршалу полковника Б. Перацкого, управлявшего делами военного министра, ограничил свободу передвижений генерала Г. Орлича-Дрешера. Он также отменил отданный Желиговским 18 апреля приказ о проведении в окрестностях Варшавы военных учений под командованием Пилсудского. Инициатором маневров был полковник Б. Венява-Длугошовский, многолетний адъютант маршала. Стараниями выполнявших приказ пилсудчиков на учения оказались привлеченными только верные их кумиру воинские части. В условиях, когда Пилсудский не имел за собой безоговорочной поддержки войск Варшавского гарнизона [314] АВП РФ. Ф. 09. Оп. 1. П. 8. Д. 81. Л. 13–14. , только таким образом он мог получить необходимый ему весомый аргумент в конфликте с правительством. Не случайно, что большинство командиров задействованных в учениях частей проигнорировали приказ Мальчевского о возвращении к местам дислокации и остались со своими подразделениями в непосредственной близости от столицы.

Поведение этих офицеров было своеобразной демонстрацией правительству того, что маршал не блефует, а действительно пользуется поддержкой армии, и поэтому с его мнением следует считаться. По сути дела Пилсудский добивался согласия президента и лидеров политических партий на корректировку существующей политической системы путем признания за ним особого, не предусмотренного конституцией, статуса гаранта безопасности страны и единственного выразителя интересов вооруженных сил. Самое интересное, что правительство и президент (как, впрочем, и советские дипломаты [315] Для советского полпреда Войкова, внимательно отслеживавшего развитие политического кризиса в Польше, переворот оказался, по его собственному признанию, неожиданностью. В своем отчете в НКИД он даже высказал мысль, что Пилсудский «выступил под влиянием подстрекательства окружения». – АВП РФ. Ф. 09. Оп. 1. П. 8. Д. 81. Л. 15–16, 34–37. ), были уверены, что Пилсудский и на этот раз не пойдет на решительные действия и ограничится лишь громкими заявлениями в прессе. Поэтому никаких упреждающих действий правительство 11 мая не предприняло.

Между тем 12 мая утренние газеты ошеломили читателей известием, что ночью неизвестные люди обстреляли виллу маршала в Сулеювеке. А поскольку конфликт между Пилсудским и правительственным лагерем имел публичный характер, то ответ на вопрос о вероятном организаторе покушения напрашивался сам собой. Это была провокация, оправдывавшая запланированную акцию устрашения президента и правительства. Лишь самые доверенные люди из окружения «отшельника из Сулеювека» знали о том, что в ночь с 11 на 12 мая он отдал приказ командирам верных ему частей двигаться к Варшаве. Руководство военной акцией маршал поручил генералу Г. Орличу-Дрешеру, в помощь ему были направлены генерал С. Бурхард-Букацкий, полковники А. Коц и Ю. Ульрих, подполковники Юзеф Бек, А. Минковский и др. Утром 12 мая Пилсудский отправился в Бельведер, чтобы потребовать от президента отставки правительства Витоса. Но ничего не подозревавший глава государства Войцеховский незадолго до этого уехал в загородную резиденцию. Возникла странная ситуация: долго вынашивавшийся план мог сорваться только из-за того, что некому было изложить свои требования. И Пилсудский решился идти ва-банк. Орлич-Дрешер получил приказ овладеть мостами через Вислу, чтобы военная группировка путчистов могла войти в левобережную часть города, где находились все правительственные здания. Сам маршал во главе военной колоны выступил из Рембертува в направлении Варшавы, на помощь подтягивались и другие части, дислоцированные в окрестностях столицы.