Коллектив авторов - Польша в ХХ веке. Очерки политической истории

В целом же выгоды Польши от осуществленного Пилсудским в 1933–1934 гг. внешнеполитического маневра оказались кратковременными. Несомненно, больше всего от польско-германского сближения выиграл Гитлер. Но при жизни маршала сохранялась видимость того, что Польша, благодаря его гению, обеспечила себе статус великой державы и твердые гарантии безопасности. Конечно, Пилсудский, реальный руководитель польской внешней политики, понимал, что успех не вечен, поэтому не скрывал от близкого окружения своей тревоги по поводу более отдаленного будущего страны. Однако пропагандистский аппарат «санации» о его тревогах молчал, занимаясь бесконечным восхвалением небывалых успехов польской дипломатии.

С проблемой обеспечения внешнеполитической безопасности страны теснейшим образом был связан еще один вопрос, который маршал сделал своей исключительной прерогативой. Речь идет об армии, его любимом детище и предмете особой заботы. Он и в первой половине 1930-х гг. ни с кем не делился влиянием в вооруженных силах, формировал их в соответствии со своими представлениями о наиболее вероятном театре военных действий и задачах польской армии. Поскольку будущим ТВД он считал территорию СССР, то и армию готовил к действиям в условиях слабо развитой дорожной сети и больших равнинных пространств. В этом одна из причин его любви к кавалерии и пехоте и весьма амбивалентного отношения к моторизации армии. Конечно, не нужно забывать и о весьма ограниченных возможностях польской оборонной промышленности, недостатке средств на закупку вооружений [402]. Ради справедливости следует сказать, что Пилсудского не совсем удовлетворяло состояние вооруженных сил, особенно качество генералитета, о чем он неоднократно говорил своим близким сотрудникам. В середине января 1934 г. он жаловался Ю. Беку, что некому оставить армию. На совещании с членами политического штаба 31 января 1934 г. маршал посвятил этому вопросу три часа [403]. О положении дел в армии Пилсудский говорил и на совещании 7 марта 1934 г. с «санационными» премьерами [404].

Однако Пилсудский так и не поделился своей властью и ответственностью в армии с более молодыми и компетентными военными, так же как не сделал этого во внутренней и внешней политике. Поэтому вся ответственность за принятые с мая 1926 г. по май 1935 г. стратегические для судеб Польши решения полностью лежит на нем. Опыт единоличного 9-летнего правления Пилсудского в Польше служит еще одним подтверждением того, что даже те диктатуры, которые устанавливаются не для удовлетворения властных амбиций, а по высоким национально-государственным и общественным соображениям, в конечном счете приносят, вопреки намерениям их творцов, больше вреда, чем пользы народам их стран. В том числе нарушают процесс естественного отбора в состав властных элит независимо мыслящих, талантливых, авторитетных политиков и управленцев. В итоге после ухода из жизни диктаторов власть остается в руках людей из их близкого окружения, не приученных самостоятельно думать и принимать ответственные решения. В этом отношении Польша не стала исключением.

Последние годы жизни Пилсудский тяжело болел, тем не менее, номинально сохранял в своих руках бразды правления. От общественности факт болезни Пилсудского тщательно скрывался. Развязка наступила вскоре после введения в действие Апрельской конституции. Диктатор скончался от рака 12 мая 1935 г., в 20.45. В тот же день были произведены назначения на ставшие вакантными должности. Президент назначил генерала Э. Рыдз-Смиглого генеральным инспектором Вооруженных сил. Министерство военных дел возглавил генерал Т. Каспшицкий, в 1934–1935 гг. первый заместитель военного министра. Правительство объявило шестинедельный траур и приняло обращение к народу.

Информационные агентства немедленно разнесли по миру весть о кончине Пилсудского. Официозы и независимая пресса всех стран откликнулись пространными статьями, подчеркивая важнейшую роль, которую Пилсудский сыграл в возрождении Польши и ее становлении как независимого государства. Не стал исключением и Советский Союз. В органе ВЦИК СССР газете «Известия» 14 мая была напечатана редакционная статья, в которой Пилсудский был назван «организатором независимости польского государства», «горячим польским патриотом», «вождем польского государства», творцом польских границ и т. д. Никто не сомневался, что ее текст был согласован с И. В. Сталиным. Советский нарком иностранных дел М. М. Литвинов (в царские времена, как и Пилсудский, участвовавший вместе со Сталиным в «эксах» на партийные цели), открывая сессию Лиги наций, высоко оценил заслуги Пилсудского как государственного деятеля.

Известно, что во всех государствах с недемократическими формами правления смерть диктатора становится судьбоносным событием. Так было и в Польше, где до сих пор историю «санационной» эпохи делят на два периода: при Пилсудском и после Пилсудского. 12 мая 1935 г. в истории польского народа начался новый этап, не менее сложный и, несомненно, более трагический, чем предшествующий. Пилсудский ушел из жизни, оставив у власти политический лагерь, состоявший из ряда групп, объединенных своей приверженностью маршалу, а не основополагающей идеей. Несомненно, при жизни диктатора наиболее значимой группой являлись его соратники по легиону и военизированным организациям периода Великой войны. После 1926 г. они были направлены служить в органы исполнительной и законодательной власти, составили его близкое политическое окружение. С этими людьми волей маршала, ясно выраженной в 1926 и 1933 гг., но не общим прошлым был связан президент Мосьцицкий. Формально именно эта группа претендовала на то, чтобы заменить Пилсудского в политике и после смерти патрона оставаться наверху «санационной» пирамиды власти.

Вторую сплоченную группу составляли кадровые военные, главным образом из числа легионеров, дослужившиеся при Пилсудском до генеральских звезд. При его жизни никто из них, за исключением, пожалуй, Ф. Славой-Складковского, не участвовал систематически в политической жизни. Но после смерти Пилсудского они получили под контроль Вооруженные силы, по-прежнему главную опору режима. Уже в силу этого генералы не могли не заняться политикой и рано или поздно не заявить о претензиях на власть.

Третью, достаточно разрозненную группу, составляли участники Беспартийного блока, так и не ставшего подлинной политической партией. Различные по своим идеологическим, политическим и социальным предпочтениям партии, организации и политики-одиночки были готовы к взаимодействию лишь при жизни Пилсудского, олицетворявшего для них Польшу и ее коренные интересы. В их среде равным ему авторитетом не пользовались политики ни первой, ни второй группы. Возможность удовлетворить свои властные амбиции в парламенте и органах государственной администрации, предоставленная ББ, не гарантировала, что они и в дальнейшем будут ориентироваться на политиков-«санаторов», а вовсе не на военных-«санаторов».